Поручик Ржевский или Любовь по гусарски
Шрифт:
– Может, ты пьян, скотина? Скажи, что пьян, и я все прощу.
Тайный советник попытался вновь заложить большой палец между указательным и средним, но у него ничего не вышло. И тогда он заплакал.
– Фу ты, - поморщился Ржевский.
– Распустил нюни, словно баба. Тьфу!
В зале появился рослый жандарм. Отдав поручику честь, он строго уставился на Акакия Филиппыча.
– Безобразничаем?
– сказал он.
– Аппетит народу портим?
Тайный советник мотнул головой. Сложив при помощи левой руки
– Как смеешь, скотина!
– взревел тот.
– При исполнении!.. в тюрьме сгною!..
Акакий Филиппыч с интересом поднес фигу к собственным глазам, будто удивляясь, чем она так не угодила окружающим.
– Сукин сын!
– продолжал орать жандарм.
– На Невском проспекте! Безобразие! Да я, твою мать...
– Вот уж нет!
– вдруг перебил его Акакий Филиппыч, сунув ему под нос фигу.
– С ма-ма-матерью моей вы никак не могли быть знакомы, сударь.
– Это мы еще разберемся, - ответил полицейский, врезав ему кулаком в бок. И погнал пинками к выходу.
По дороге, петляя меж столов, тайный советник с воодушевлением показывал обедующим кукиш и заразительно смеялся.
– Редкостная сволочь, - пробурчал поручик Ржевский, глядя вслед удалявшейся процессии.
Настроение от встречи с Петербургом было изрядно подпорчено.
Глава 7
Придурок
Ржевский развалился на стуле. Он был сыт и немного пьян. Ему опять захотелось взглянуть на письмо императрицы.
– Что там нам пишет королева...
– пробормотал он, вынимая из кармана изрядно потрепанный листок.
– Почитаем...
Перед его хмельным взором величаво проплыли несколько божественных строчек. Машинально прочитав постскриптум, поручик вдруг споткнулся о слово "дуля". По прибытию в столицу, он должен был довериться человеку, показавшему ему дулю.
Поручик задумался. Что, если этот идиот, устроивший только что здесь скандал, и был доверенным лицом императрицы? Ржевский смастерил из пальцев кукиш и показал его самому себе.
– Дуля это или не дуля? И чем она отличается от фиги?
Поручик выбежал на улицу. Огляделся.
– Где же этот придурок с дулей?
Ржевский остановил проходившую мимо барышню.
– Позвольте вопрос, сударыня. Вы, случаем, не видели полицейского в компании с невысоким господином...
– Который дразнится?
– перебив его, засмеялась она.
– Вон туда они пошли.
– Она показала рукой.
– Сударыня, я вечный ваш должник, - пылко произнес поручик, перехватив на лету ее руку и прижав ее к губам.
– Когда и где я смогу вернуть вам долг?
Она с охотой назвала адрес.
Ржевский щелкнул каблуками, приложив два пальца к киверу. Барышня в восторге зарумянилась, готовая повиснуть у него на шее. Но он уже со всех ног бросился в указанном направлении.
Поручик догнал жандарма с тайным советником
Увидев поручика, Акакий Филиппыч с готовностью продемонстрировал ему дулю, получил от жандарма удар по ребрам и радостно заржал.
– Эй, любезный, - обратился Ржевский к полицейскому.
– Нельзя ли отпустить этого господина?
Жандарм, хмуро поглядывая то на Ржевского, то на Акакия Филиппыча, принялся чесать подбородок.
– Мозоль натрешь, любезный, - по-свойски заметил поручик.
– Отпусти его. Я его знаю. Он дурачок.
– Э-э, нет, - возмутился Акакий Филиппыч, с бессмысленным видом погрозив Ржевскому пальцем.
– Я тур-пыр-дур не пур-дыр...
Эта белиберда как ни странно произвела на жандарма большое впечатление.
– Может, и в самом деле, тронутый, - проговорил он, испытывая легкое замешательство, какое обычно посещает здравомыслящих людей, оказавшихся рядом с бормочущим идиотом.
– А ну их! Еще укусят, - махнул он рукой.
– Забирайте!
Схватив Акакия Филиппыча за рукав, поручик потащил его за собой.
Действительный тайный советник раскололся не сразу. Минут двадцать, сидя с ним на скамейке в парке, Ржевский безуспешно пытался добиться от него хоть каких-нибудь вразумительных объяснений. На все вопросы Акакий Филиппыч молча показывал дулю. Он уже не смеялся и не плакал. Он смотрел на поручика невинным взглядом, словно вопрошая: "Ах, что и за что вы это со мной сделали?"
– Да пойми ты, дурень, ошибка вышла, - отвечал Ржевский на его немой вопрос.
– Кто ж знал, что ты ко мне по делу.
Наконец, Ржевский не выдержал и, схватив Акакия Филиппыча за грудки, затряс изо всех сил.
– Признавайтесь, любезный, хватит валять дурака. Я все знаю. Вы от ее величества? Она просила вас со мной встретиться?
Тайный советник хотел было по привычке сложить Ржевскому кукиш, но, испугавшись, что его снова начнут бить, передумал.
– Да, - печально вздохнул он.
– Я от ее величества. От Лизки, сушеной крыски.
– Одна-а-ко, у вас тут, в Питере, вы себе позволяете...
– с уважением протянул Ржевский.
– Позволяем, п-позволяем, - зло забормотал Акакий Филиппович и вдруг, непристойно жестикулируя, сорвался на крик: - Да я ее... вот так!.. вот так!.. вот так!
– Ого, - подивился поручик.
– Неужто и в самом деле?
Но Акакий Филиппыч не слушал, продолжая яростно щелкать пальцами, и приговаривал:
– Вот так! Вот так! Вот так!
– И как?
– А так! И вот так! И этак!