Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина
Шрифт:
Правда, на эту фразу можно возразить, что «кто-то» закончил свою войну в Берлине, а некоторые из «приличных людей» — на скамье подсудимых в Нюрнберге. Но не будем забегать вперед. У нас пока на дворе весна — лето 1941-го, а еще на этом же дворе — двадцать девять (изначально 30 минус один расформированный) советских механизированных корпусов.
И все они «немножко» разные.
Порядок укомплектования мехкорпусов даже формально делился на две «очереди»: 19 боевых и 7 сокращенных МК первой и 4 сокращенных — второй [223] . Однако на практике и среди 19 боевых не наблюдается социалистического равенства — например, 9-й мехкорпус Рокоссовского, имевший на 22 июня около 300 танков старых типов, был явно слабее своего соседа по КОВО — 15-го мехкорпуса генерал-майора Карпезо, где танков было более 700, в том числе 64 KB и 72 Т-34.
223
ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д. 242. Лл. 226–228.
О причинах подобного явления догадаться несложно. С одной стороны, в преддверии будущей войны советское военное руководство и желало получить в свое распоряжение как можно большее число мехсоединений. С другой — возможности советской промышленности были весьма далеки от компьютерной игры с введенными чит-кодами бесконечных ресурсов.
Реально более-менее «собранными» можно бы посчитать восемь мехкорпусов «первой» волны формирования — но и среди них вполне заметно выделяются лидеры и аутсайдеры. Среди последних, например, 2-й мехкорпус ОдВО, имевший к 22 июня чуть больше 500 танков, причем если 50 Т-34 мехкорпусу достались «штатно», то 10 KB корпус получил «по ошибке» [224] . 5-й мехкорпус, изначально формировавшийся в Забайкалье, равно как и 7-й
224
Из воспоминаний Маршала Захарова М. В.Генеральный штаб в предвоенные годы. С. 279: «Так, 2-й механизированный корпус располагал танками преимущественно Т-26 (11-я танковая дивизия), БТ-5 и БТ-7 (16-я танковая дивизия). Новых типов танков, то есть Т-34, было всего лишь 50, a KB —10 машин. Последние попали в округ случайно при следующих обстоятельствах. В мае 1941 года начальник ВОСО доложил, что на станции Одесса-Товарная уже пятые сутки стоит эшелон с танками KB и никто их не выгружает. Ему приказали направить эшелон в Тирасполь в расположение командира 2-го мехкорпуса, что и было сделано. Через несколько дней из Москвы поступило распоряжение вернуть эти танки в Киевский Особый военный округ, для которого они и предназначались. Поскольку машины находились уже в частях, а Одесскому военному округу в июне — июле тоже планировалась передача нескольких KB для обучения водительского состава, то было решено эти танки не возвращать, а зачислить их в счет будущею плана».
Но, как мы сейчас знаем, самые «благополучные» мехкорпуса РККА тоже не слишком-то успешно сыграли в увлекательную игру «разбей подлеца Гудериана» [225] .
Копаем дальше? Следующие по счету, но не по важности, как гласит одна заграничная поговорка, органы — глаза и уши. Сиречь разведка. На первый взгляд в мехкорпусах дело с ней должно быть неплохо: в каждой дивизии по целому разведбатальону, в самом же мехкорпусе — мотоциклетный полк и даже своя отдельная авиационная эскадрилья.
225
« Сталин:У аппарата Сталин. Здравствуйте!(…) Если вы обещаете разбить подлеца Гудериана, то мы можем послать еще несколько полков авиации и несколько батарей PC.
Еременко:Я очень благодарен Вам, товарищ Сталин, за то, что Вы укрепляете меня танками и самолетами. Прошу только ускорить их отправку. Они нам очень и очень нужны. А насчет этого подлеца Гудериана, безусловно, постараемся задачу, поставленную Вами перед нами, выполнить, т. е. разбить его».
Запись переговора Верховного Главнокомандующего и начальника Генерального штаба Красной Армии с командующим войсками Брянского фронта об обстановке в полосе Брянского фронта 24 августа 1941 г. Цит. по: Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. М: Воениздат, 1960. — Т. 43. Док. 3 со ссылкой на ЦАМО РФ, ф. 202, оп. 5, д. 63, лл. 55–60.
Однако если присмотреться чуть пристальнее, то положение дел перестает выглядеть таким простым. Давайте сравним организацию советского мехкорпуса 1941 г., немецкого «моторизованного» корпуса и, например, советской танковой армии 1945 г., благо она по численности поголовья танков и общей численности личного состава достаточно близко подошла к мехкорпусу начала войны.
Итак, в состав мехкорпуса входят две танковых и одна моторизованная стрелковая дивизии, мотоциклетный полк, отдельный моторизованный инженерный батальон, отдельный батальон связи и другие более мелкие подразделения обеспечения, вроде полевой почтовой станции и полевой кассы Госбанка. В состав немецкого моторизованного корпуса входят одна-две танковых, одна-две моторизованных пехотных дивизии (иногда еще обыкновенная пехотная дивизия), несколько дивизионов тяжелой артиллерии на быстроходной мехтяге, иногда самоходные артдивизионы истребителей танков РГК, иногда полки реактивной артиллерии («Небельверферы» на мехтяге), моторизованные инженерные подразделения, зенитные батальоны люфтваффе и т. д. Советская танковая армия 1945 г. — это один-два танковых и механизированный корпуса плюс богатейший набор средств усиления — отдельные танковые бригады, самоходные артбригады, отдельные тяжелотанковые и тяжелые самоходные артполки…
Что общего и что отличного между столь непохожими друг на друга на первый взгляд соединениями? Структуры действительно различны, но, присмотревшись к ним, можно отметить и кое-что общее: и у командующего немецким моторизованным корпусом 1941 г., и у советского командующего танковой армией 1945 г. в распоряжении есть весомые средства качественного, а подчас и количественного усиления, немецкий комкор и советский командарм могут повлиять на ход и исход боя своих соединений, «подпирая» их по мере необходимости находящимися в их непосредственном подчинении средствами усиления, будь то тяжелая артиллерия на быстроходной мехтяге, полк тяжелых танков или самоходная артбригада. А вот командующий советским мехкорпусом 1941 г. был такой возможности начисто лишен, так как мотоциклетный полк, имеющий по штату 1700 чел. личного состава, вооруженных только легким стрелковым оружием и 50-мм минометами, по сравнению хоть с танковой, хоть с мотострелковой дивизией в качестве «средства усиления» совершенно определенно «не смотрится».
Таким образом, командующий мехкорпусом может реагировать на изменения обстановки лишь маневром главных сил корпуса — танковых и моторизованной дивизий. В принципе ничего невозможного в этом нет. Однако необходимо понимать, что такая «архитектура» механизированного соединения выдвигает особые требования к качеству штабной работы. Проще говоря, для того чтобы своевременно отреагировать на изменения обстановки и действия противника, необходимо знать об этих самых «изменениях» и «действиях». Причем знать заранее, «с упреждением», чтобы успеть перестроением боевого порядка мехкорпуса или изменением направления его движения парировать контрудар противника или обойти мощный узел сопротивления. С чисто практической точки зрения это означает, что штаб мехкорпуса должен «видеть» обстановку в радиусе примерно ста километров от текущего местоположения частей корпуса. Отчего так много? Оттого, что мехкорпус — это механизированное соединение, его колонны перемещаются со средней скоростью около 20 км/ч (советский Полевой устав ПУ-36 указывал в ст. 320 скорость движения моторизованных частей 15–25 км/ч, механизированных соединений 12–20 км/ч). Если противник вводит в бой против мехкорпуса свое механизированное соединение, перемещающееся с такой же скоростью, то скорость сближения противников составит 30–40 км/ч, и «упреждение» в сто километров эквивалентно всего лишь двум с половиной — трем часам времени на сбор информации о противнике, анализ обстановки в штабе мехкорпуса, принятие решения, оформление его в форме приказа, передачу приказа в штабы дивизий и исполнение дивизиями решения штаба корпуса.
И в этот самый момент «вечер утрачивает томность» — для ведения разведки в распоряжении командующего мехкорпусом наличествовал лишь отдельный разведывательный батальон в составе мотострелковой роты на мотоциклах, роты бронеавтомобилей и роты малых плавающих танков, итого по 17 бронеавтомобилей и малых танков да около полусотни мотоциклов. Мягко скажем, негусто на полукруг радиусом в сто километров. Вдобавок радиостанций в разведбате всего десять — три станции 5-АК во взводе связи управления батальона, 2 станции 71-ТК на бронеавтомобилях и 5 радиостанций на «плавунцах». Как не крути, а больше пяти разведдозоров не выделить никак. Да еще нужно учесть, что дальность связи радиостанций составляла до 50 км в телеграфном режиме на стоянке, на ходу дальность связи падала до 30 км в телеграфном и 15 км в телефонном режиме (помните про поддержку связи «при приложении невероятных усилий»?), то есть с дальнего конца 100-километрового круга у радиостанций разведбата (даже находящихся в самом что ни на есть идеальном состоянии и настраиваемых выдающимися мастерами своего дела) просто не было шансов «докричаться» до главных сил мехкорпуса.
Ничем не мог помочь в этом отношении и мотоциклетный полк — на штатных 738 мотоциклов полк имел всего 5 радиостанций 5-АК (две станции в управлении полка и по одной в каждом из трех мотоциклетных батальонов) с такой же дальностью связи (50 км телеграфом со стоянки).
Потому даже в самом наилучшем случае — заблаговременной высылки разведывательных отрядов и дозоров в радиусе 100 км — дозоры, обнаружившие противника на границе 100-км радиуса наблюдения, должны были затратить немалую часть драгоценного запаса времени на передачу собранной информации в штаб мехкорпуса. Соответственно, шансы мехкорпуса своевременно среагировать на предпринятые противником контрмеры становились призрачными.
Вполне вероятно, что в ходе запланированных на сентябрь 1941 г. опытных маневрах мехкорпуса в Московском военном округе слабость разведывательных средств мехкорпуса была бы выявлена, и были бы предприняты соответствующие организационные меры… однако вместо учебных полей мехкорпусам пришлось проверять совершенство своей организационной структуры на самом твердом в мире немецком «оселке», расплачиваясь за неудачные решения сгоревшими танками и жизнями танкистов.
Теоретически «глазами» командования мехкорпусов могли стать собственные отдельные разведывательные
Приложения к главе 6
| Марка машины | Потребность (по штатам военного времени с учетом замены некомплекта машинами наличного парка) | Намечено заложить |
| Западный особый военный округ | ||
| KB | 15 | 9 |
| Т-34 | 45 | 9 |
| Т-50 | 4 | 2 |
| Т-40 | 6 | 6 |
| Т-28 | 1 | 1 |
| БТ | 30 | 13 |
| Т-26 | 28 | 28 |
| Киевский особый военный округ | ||
| KB | 19 | 13 |
| Т-34 | 57 | 13 |
| Т-50 | 6 | 3 |
| Т-40 | 8 | 8 |
| Т-35 | 1 | 1 |
| Т-28 | 4 | 2 |
| БТ | 40 | 36 |
| Т-26 | 40 | 40 |
| Одесский военный округ | ||
| KB | 5 | 1 |
| Т-34 | 17 | 2 |
| Т-40 | 2 | 2 |
| БТ | 6 | 6 |
| Т-26 | 15 | 2 |
| Прибалтийский особый военный округ | ||
| KB | 5 | 1 |
| Т-34 | 10 | 2 |
| Т-40 | 2 | 1 |
| Т-28 | 1 | 1 |
| БТ | 14 | 7 |
| Т-26 | 10 | 5 |
| Ленинградский военный округ | ||
| KB | 5 | — |
| Т-34 | 5 | — |
| Т-40 | 2 | 1 |
| Т-28 | 3 | 2 |
| БТ | 16 | 8 |
| Т-26 | 12 | 6 |
| Московский военный округ | ||
| KB | 5 | — |
| Т-34 | 16 | — |
| Т-40 | 1 | 1 |
| БТ | 11 | 5 |
| Т-26 | 9 | 4 |
| Дальневосточный фронт | ||
| KB | 4 | — |
| БТ | 9 | 5 |
| Т-26 | 22 | 21 |
| Забайкальский военный округ | ||
| KB | 1 | — |
| БТ | 7 | 6 |
| Т-26 | 2 | — |
| Закавказский военный округ | ||
| KB | 2 | — |
| Т-34 | 2 | — |
| Т-40 | 1 | 1 |
| БТ | 1 | 1 |
| Т-26 | 15 | 8 |
| Среднеазиатский военный округ | ||
| KB | 2 | — |
| Т-34 | 8 | — |
| Т-40 | 1 | 1 |
| БТ | 6 | 1 |
| Т-26 | 5 | 3 |
| Сибирский военный округ | ||
| KB | 1 | Заложение в 1942 г. |
| Т-34 | 1 | |
| Т-40 | 1 | |
| БТ | 2 | |
| Т-26 | 8 | |
| Харьковский военный округ | ||
| KB | 2 | Заложение в 1942 г. |
| Т-34 | 8 | |
| Т40 | 1 | |
| БТ | 4 | |
| Т-26 | 5 | |
| Орловский военный округ | ||
| KB | 2 | Заложение в 1942 г. |
| Т-34 | 8 | |
| Т40 | 1 | |
| БТ | 6 | |
| Т-26 | 3 | |
| Северо-Кавказский военный округ | ||
| KB | 5 | Заложение в 1942 г. |
| Т-34 | 12 | |
| Т-40 | 2 | |
| БТ | 15 | |
| Т-26 | 8 |