Порывая с прошлым

Филиппов А. В.

Последний раз я побывал в Тарбелле в сентябре 1973 г. Меня принял заместитель генерального управляющего стройки Аманулла-хан. Он повез меня на скалу обозрения, где для гостей была построена небольшая гостиница с открытой верандой. Отсюда, с высоты почти 300 м, открывалась панорама стройки и поселка, где жили строители, и дорог, серпантином увивших склоны гор.

— Впереди еще большой объем работ, — рассказывает Аманулла-хан. — Минувшая война с Индией не могла не сказаться на темпах строительства. Рассчитываем ввести объект в строй в 1976–1977 гг.

Спрашиваю, совершались ли на Тарбеллу воздушные налеты.

— Нет, —

отвечает он. — Мирные объекты индийские самолеты не бомбили. Я не представляю себе, что бы произошло, если бы война пришла в эти края. Сейчас наша стройка находится под правительственным контролем. Ей придается большое значение. Ведь ввод ее даст возможность не только вернуть к жизни дополнительно 11 млн. акров целинных земель и поднять сельскохозяйственное производство, но ускорить осуществление аграрной реформы. Государство будет располагать внушительным фондом земель для распределения среди крестьян-бедняков. Так что Тарбелла решает и большую социальную задачу.

В руках собеседника я замечаю карту, покрытую прозрачной синтетической пленкой. Это сравнительная диаграмма советских гидроэнергетических станций на Волге, Енисее, Ангаре, Нуреке.

— Такого рода карты имеют многие наши инженеры, — говорит он. — Сооружая Тарбеллу, мы внимательно следим за тем, что делается в этой сфере и в Советском Союзе. Богатый опыт, накопленный советскими гидростроителями, представляет большую ценность для Пакистана. Это особенно важно сейчас, когда Пакистан, освободившись от режима военной диктатуры Яхья-хана, приступил к осуществлению социально-экономических преобразований.

Интересуюсь, приходилось ли Аманулла-хану бывать в нашей стране.

— К большому сожалению, мне не довелось посетить СССР, — отвечает он. — Но мои коллеги, недавно побывавшие в вашей стране, в восторге от всего того, что они там увидели. Я могу судить о советской технической мысли лишь по Асуану, куда я съездил недавно. Этот гидроузел — воплощение самого передового, что накопила наука и техника. Египтяне с полным основанием могут гордиться сооружением на Ниле.

После беседы с Аманулла-ханом едем на плотину. Пакистанские рабочие, узнав, что перед ними советский журналист, охотно вступают в разговор, хотят сфотографироваться вместе на память. Потом едем в районы будущего затопления. Часть жителей уже покинула насиженные места. Всего переселению подлежит около 100 тыс. крестьянских семей. Их расселяют на государственных землях вниз по Инду. На семью выдается до 12 акров орошаемой земли, оплачивается проезд. Жителям дано право выбирать: хочешь — получай земельный надел, хочешь — бери денежную компенсацию. Властями приняты все меры для того, чтобы интересы переселенцев не страдали. Создан комитет, в который вошли представители местных властей, правящей партии и крестьянских организаций. И на первый взгляд все обстоит нормально.

Но несколько позже, будучи в Лаялпуре, я встретился с группой переселенцев. Они рассказали, что не все смогли воспользоваться представившейся возможностью получить землю. Как правило, это бедняки. Они в долгу у ростовщиков или богатых землевладельцев. И многим пришлось согласиться на денежную компенсацию только для того, чтобы вырваться из кабалы, расплатиться с долгами и с набежавшими процентами. Одни подались в город на заработки, другие пошли на стройку, благо здесь требуется много рабочих рук.

По пути из Тарбеллы в Карачи я остановился в Лахоре. Хотелось встретиться со своим старым знакомым, инженером Шах Навазом, который возглавил в 1972 г. государственную Корпорацию по развитию водноэнергетических

ресурсов. Свою первую зарубежную поездку в качестве руководителя корпорации он совершил в СССР.

— Это было моим давним желанием, — говорит Шах Наваз. — Я всегда старался следить за тем, что делается в СССР в области развития энергетики и строительства оросительных систем. Мне была предоставлена возможность познакомиться с крупнейшими сооружениями на Волге и в Молдавии, завязать знакомство с видными специалистами. То, что я увидел, узнал, превзошло мои ожидания.

Мы сидим в его просторном кабинете. Шах Наваз отодвигает плотную штору, за которой всю стену занимает карта. Указка останавливается на красном кружочке.

— Это наша крупная электростанция Гудду, важный объект пакистано-советского сотрудничества. Недавно подписали контракт, по которому Советский Союз окажет содействие в установке мощного силового агрегата. Паше правительство разрабатывает перспективную программу экономического развития с целью избавить страну от нищеты, безработицы и отсталости. Мы будем развивать энергетику, сталелитейную промышленность и ирригационное хозяйство. Предусматривается широкое сотрудничество, в том числе с Советским Союзом.

Речь заходит о Тарбелле. Шах Наваз говорит, что по мере завершения тех или иных объектов строители будут направляться в район Пипри, под Карачи, где при технико-экономическом содействии СССР идет сооружение металлургического завода производительностью более 1 млн. тстали в год.

…Если поехать по старой Хайдарабадской дороге, то не доезжая нескольких километров до маленького городка Тхатта, в прошлом столицы Синда, на обочине можно увидеть большой щит с надписью: «Прядильная фабрика. Компания Ахмад». Поездку на это предприятие подсказала мне небольшая заметка, появившаяся в местной прессе. В ней говорилось, что фабрика полностью оснащена оборудованием, закупленным в СССР.

Управляющий фабрикой Абу Зафар приглашает ознакомиться с цехами. По ходу осмотра он рассказывает:

— Вплоть до последнего времени пакистанские текстильные компании закупали необходимое им оборудование на Западе. Но эту традицию мы поломали и не жалеем. Советские станки прекрасные, они исключительно надежны и просты в эксплуатации. Хочу заметить: сейчас в нашу страну стала поступать самая различная продукция из вашей страны. И все: будь то автомашины, телевизоры или станки — исключительно высокого качества. Откровенно говоря, мы много теряли от того, что в прошлом в Пакистане ориентировались только на Запад.

В глубине цеха идет монтаж оборудования. Я поинтересовался, где произведены станки. Ташкент, Пенза.

— Кстати, — как бы спохватываясь, говорит управляющий Абу Зафар, — знаете ли вы, что большая часть техники доставлена не морем, а сушей — через Афганистан. Экономия на перевозках оказалась довольно внушительной. Выиграли мы и во времени.

Действительно, в Афганистане с помощью СССР построены автострады, протянувшиеся от северных границ до южных. Теперь стала возможной прямая и удобная сухопутная связь между Советским Союзом и Пакистаном. К этому пути все чаще начинают прибегать пакистанские фирмы. О том, насколько сильно стремление деловых крутой использовать этот путь, свидетельствует совещание торгово-промышленной федерации в Пешаваре, состоявшееся осенью 1974 г. Бизнесмены говорили, и это нашло отражение в печати, что сейчас, когда расширились советско-пакистанские деловые отношения, открываются большие возможности использовать этот путь не от случая к случаю, а постоянно.