Пошел вон, Чернов!
Шрифт:
Он отпускает мои волосы и опять идет к бару.
— Он тебя похитил перед свадьбой, а ты все выгораживаешь его, строя из себя дуру. Он тебя трахает по туалетам, а ты опять молчишь.
— Как давно ты все знаешь? — спокойно спрашиваю я.
— Твоя проблема в том, что ты меня недооцениваешь. Это сейчас я нацепил маску законопослушного бизнесмена. Надел белое пальто, прикрывая прошлое лоском. Мне не составило труда перетрясти ваше грязное белье. Я все ждал, когда ты придешь в себя и признаешься. Но нет… Ты предпочла играть
Да. Прости, это отвратительно. Мне нужно было сразу сказать, что у нас с тобой ничего не получится.
— Была бы ты моей женщиной до конца. В моем доме, в моей постели, я бы тебя сейчас придушил и закопал в лесу за измену. Но, надо сказать, мы в расчёте. Ты же не думала, что я все это время живу монахом и тихо дрочу на твой образ, при этом целуя только ручки? — усмехается. — Я тоже трахаюсь, Слава, как и ты. Мне тоже нужен секс. Так что мы в расчете.
— Не имею никакого морального права тебя винить, — всё-таки отпиваю вина. — Я не знаю, буду ли я с Черновым или нет. Но обманывать тебя тоже не могу или себя тем, что мы сможем хоть как-то существовать. Я сейчас соберу вещи и уйду. Прости еще раз. Ты все равно совершенство и заслуживаешь женщину, которая будет тебя любить! — поднимаюсь с кресла, чтобы незамедлительно собрать свои вещи.
— Села на место! — рявкает Коган.
Моментально сажусь назад. Он никогда на меня не кричал. Мало того, я вообще не слышала, чтобы Коган когда-то повышал голос.
— Мы заключили сделку на месяц. Прошла всего лишь неделя. И ты останешься здесь до конца!
— Да зачем? — распахиваю глаза. — Зачем я тебе такая дефектная? Меня переформатировал другой мужчина, и ничего не исправить.
— Да ты не торопись, — снова идет с бокалом в мою сторону. — Некуда пока спешить. Твой еб*рь на ближайшие две недели будет очень занят, — салютует мне бокалом.
И вот тут мое колотящееся сердце замирает.
— Что с Русланом? — снова вскакиваю с кресла. — Что ты с ним сделал? — в горле встает ком.
— Отдохнет пока парень. А то слишком деятельный, — усмехается. — А ты посидишь, подумаешь, что тебе дороже, — отрезает Константин.
— Что ты с ним сделал? — повторяю вопрос, подлетая к Когану. Паника захлестывает. Неважно, будем мы с Русланом вместе или нет. Я люблю его.
— В участке он сейчас, потом переедет в СИЗО. А там разберемся, надолго или нет.
— Да за что?! — уже кричу.
— Поверь, каждого человека есть за что закрыть, — снова усмехается. Никогда не замечала за Коганом столько ироничной злобы. Никогда не видела его настоящим. — А он невесту мою украл. Человека похитил. Нехорошо. Еще мозги ей переформатировали. Я не могу это проглотить.
— Я не подавала заявления! И ничего не подпишу!
— Уверена, что не подавала заявления? — ухмыляется. — Там разберутся. А пока будут разбираться, ты посидишь здесь.
— Зачем? — уже хриплю я.
— А затем,
Глава 23
Руслан
Выхожу из машины, щелкаю сигнализацией. Надо остыть и выспаться. Нервы на пределе. А мне нужна холодная голова, чтобы не сорваться к дому Когана и внаглую не забрать Славу. Меня просто рвет от понимания, что она там, с ним, на одной, мать их, территории.
Только попробуй завтра не прийти в назначенное время, Кошка.
Только попробуй!
Не надо доводить меня до сумасшествия. Я и так на пределе.
Прикуриваю сигарету, замечая возле подъезда ментовскую тачку.
Глубоко затягиваюсь, облокотившись на капот, глядя, как в мою сторону направляются менты.
— Чернов Руслан Давидович? — вежливо спрашивает один.
— Ну, допустим.
— Предъявите документы, — плотно подходят ко мне, словно окружают. И мне это уже совершенно не нравится.
— На каких основаниях? — выгибаю бровь, выпуская дым в их сторону. Я борзый, да. Но это на нервах.
— Вам предъявлено обвинение по статьям сто двадцать шесть и сто двадцать семь.
— Расшифруйте, — ухмыляюсь. — С уголовным кодексом не знаком, слава богу, — снова выдыхаю дым тому, кто ближе ко мне.
— Похищение и незаконное удержание человека.
Стискиваю челюсти.
— И кого же я похитил?
— А это вам в отделении пояснят. Пройдемте с нами.
Лезу в карман, чтобы вынуть телефон. Потому что ситуация подсказывает, что дальше шанса позвонить может и не быть.
Но позвонить мне не позволяют, мой телефон выбивают из рук, по беспределу заламывают руки и тыкают мордой в капот. Понятно, что сопротивление при задержании только усугубит ситуацию. Но на мужских истинах и адреналине я выкручиваюсь, раскидывая ментов, одному из них, похоже, ломаю головой нос.
А дальше менты со мной уже не столь нежны. Получаю металлической дубинкой по почкам и в живот, сгибаясь пополам. Пока ловлю маяки, меня уже пакуют в наручники и плюсуют к похищению еще сопротивление при задержании.
Суки!
А потом еще «веселее». Всю ночь держат в участке, вешая на меня все грехи мира. Но я ни на что не подписываюсь.
— Вот вы продолжаете упорствовать, а тем временем Ярославна Андреевна утверждает, что вы похитили её в ночь с двадцать девятого на тридцатое декабря, увезли за город и удерживали её там несколько дней. Есть ее заявление. Где все подробно описано. Доказательства собрать не составит труда.
Кошка, ты реально написала на меня заяву?
Прикрываю глаза. Быть такого не может.