Пошел вон, Чернов!
Шрифт:
Ах ты сволочь!
— Ты меня украл?! — от собственного крика прострелило в висках.
— Да, — удовлетворенно улыбается, даже не пытаясь отрицать.
— Ммм, мало того что ты мудак, так еще и самоубийца. Коган тебе яйца оторвёт. А он уже меня ищет. И найдёт! Счет идет на часы. Молиться умеешь?
— Не умею, я атеист, — иронично усмехается. — Но в ближайшие дни он тебя не найдет.
— Ты самоубийца?
— Возможно. Значит, проведу последние дни своей жизни с любимой женщиной. Замечательная смерть, — улыбается, как блаженный.
Он
— Не смей больше называть меня любимой! — взрываюсь я.
Чернов впивается своими невыносимыми зелеными глазами в мои глаза и с удовольствием повторяет:
— Люблю тебя, — улыбается с вызовом.
— Люби, разрешаю, только как можно дальше от меня! Давай так, ты отдаешь мне одежду и телефон. Я уезжаю и ничего никому не говорю, — пытаюсь с ним договориться.
— Нет, — категорично отвечает он и снова прикрывает глаза.
Ну окей. Что я, маленькая, что ли. Сама уйду.
Срываюсь с места и лечу вниз по деревянной лестнице. Оказываюсь в гостиной. Здесь тоже всё из чистого дерева: стены, потолок. Камин, диваны, ковёр на полу, полки с книгами, кресло-качалка, открытая кухня с деревянным гарнитуром.
Оглядываюсь в поисках своих вещей. А ничего нет. Совсем. Открываю шкаф, но внутри только постельное бельё и полотенца. Распахиваю единственную дверь – небольшая ванная комната с туалетом и душевой. Ну не голую же он меня сюда притащил? И сам не босиком пришел. Лечу к прихожей, внутри нарастают истерика и ярость.
Как он вообще смеет!
Как вообще смеет трогать меня после того, что натворил?
Мне кажется, я сейчас действительно способна на убийство в состоянии аффекта. Зачем он это во мне опять разбудил?
Ненавижу!
В прихожей есть вешалка. Но она пуста. Ни курток, ни моей шубы, ни обуви здесь нет.
Хватаюсь за ручку входной двери – заперто. Но я дёргаю её со всей силы ещё и ещё.
— До ближайшего места, где есть люди, десять километров. На улице минус двадцать. Ты околеешь в этом пледе минут через десять, пока попытаешься перелезть через забор, ибо ворота тоже заперты, — за моей спиной раздаётся спокойный голос Руслана.
Разворачиваюсь, перехватываю плед, который, видимо, находится в преступном сговоре с Черновым и постоянно норовит сползти, обнажая мою грудь.
— Пошёл вон, Чернов! — зло выкрикиваю ему в лицо. Подхожу к нему вплотную, удерживая взгляд, размахиваюсь, чтобы залепить пощечину, но он перехватывает мою руку и сжимает ее.
Глава 3
Ярослава
Мускус, цитрус, горький грейпфрут и немного табака. От Чернова всегда пахло умопомрачительно. Я впадала в экстаз от его запаха и глотала его как ненормальная. Я любила этот запах. Особенно на его шее. А сейчас этот аромат врывается в мои легкие, и я, как собака Павлова, на рефлексах смотрю на его шею.
— Слава… — его голос безнадежно хрипит, а рука по-прежнему сжимает мое запястье. Он хочет что-то сказать. А я не слышу. Нет, я не оглохла. Я слышу. Но услышать и понять не смогу никогда.
— Отпусти меня! — шиплю ему в лицо. — Немедленно! — дёргаюсь, отталкивая эту сволочь от себя. — И никогда больше не трогай!
Его невыносимо зелёные глаза захлопываются, а я убегаю назад, наверх, и уже сама запираю двери со своей стороны. Облокачиваюсь на них и сползаю на пол, кутаясь в плед.
Что ты натворил, Чернов…
Нет, я не плачу и не рыдаю. Я в принципе никогда не умела плакать. Но Чернов научил.
Дышу глубже, прикрывая глаза.
Коган по-любому меня найдет. Вопрос во времени. Но свадьба может сорваться завтра.
Ловлю себя на улыбке. В глубине души, где-то очень глубоко, я рада, что Чернов сорвал свадьбу. И еще один день я останусь холостой.
Но, как говорится, перед смертью не надышишься. Уж лучше не тянуть.
Боже, какой Чернов всё-таки идиот.
Открываю глаза, когда слышу его шаги за дверью. Дверь глухо дёргается с той стороны, словно он тоже сел на пол и облокотился спиной. Бренчание гитары.
Серьёзно?
Он сюда и гитару свою притащил?
Артист, вашу мать!
Скоро его Коган натянет. А он самодеятельностью занимается.
И песню я эту знаю. На самом деле мерзавец хорошо поёт и играет профессионально. В юности даже в группе играл.
Его девиз: секс, наркотики и рок-н-ролл. Кредо настоящего мудака.
Осматриваюсь, думая, чем его еще огреть, чтобы вырубить и добыть телефон или ключи от машины.
Он реально думает, что я буду здесь смиренно сидеть и строить из себя жертву?
— Ты так красива невыносимо, — голосит Чернов своим невыносимо хриплым голосом. — Рядом с тобою быть нелюбимым.
Ага, щас. Полюбите его такого офигенного. Разбежалась.
— Останови же это насилие, — продолжает голосить.
Старый прием, Чернов. Больше я не куплюсь на твои гитару, голос и песенки эти эмоциональные. Ту девку тоже небось слащавыми песенками соблазнял? В параллель со мной.
Поднимаюсь, прохожусь по комнате, зажимая уши руками.
Так! А что это я тут расклеилась?
Мне же выбраться отсюда в шесть секунд можно.
Ну что, Чернов. Поиграем? Ой, плохо ты меня знаешь.
Заглядываю в зеркало, поправляю волосы, расчесываю их пальцами, плотнее закутываюсь в плед.
Ну отсрочил ты мою свадьбу на один день, и что это изменит? Да ничего. Я стану чужой женой. И назло тебе, козлу, буду жить отлично.
В общем, мой девиз: назло мамке отморожу уши.
А без любви жить намного спокойнее. Самые крепкие браки – по расчёту. Получите циничную стерву, господа.