Пошел вон, Чернов!
Шрифт:
Но вся проблема в том, что, когда Чернов вроде бы уснул, я тоже благополучно уснула. Просто вырубилась, как по щелчку.
И сон мне снился такой сладкий, из прошлого. Его голос, его запах, его руки. Я провалилась в момент, когда только всё начиналось. Когда мне дико нравился этот мужчина и льстило его настойчивое внимание ко мне.
— Слава, можно вопрос? — спрашивает Руслан, когда я подхожу к его столику.
Так вышло, что моя подруга Монро и его друг Богдан снюхались и замутили «фиктивный» брак.
Но тогда всё только начиналось, и мне, дуре, казалось, что этот высокий харизматичный мерзавец – идеальный мужчина. Дерзкий, наглый, настойчивый, с чувством юмора и уверенный в себе. В общем, герой моего романа.
— Ярослава Андреевна, — строго поправляю его, строя из себя недотрогу.
Я не такая, я жду трамвая.
А сама слюни на него пускаю, и сердце начинает колотиться, когда он появляется в нашем кафе.
А появлялся Чернов постоянно, почти каждый день, иногда по два раза. Приходит на завтрак и обед. Такой весь пафосный и соблазнительно пахнущий. От него веет тестостероном за версту и сражает наповал всех женщин, которые попадаются ему на пути.
А мне, идиотке, и это нравилось. Нравилось, как на Чернова облизывались бабы. А он мой. Я тогда еще не знала, что этот шлюхан общий.
— Ох, простите, Ярослава Андреевна, — усмехается, а сам трогает меня своими невыносимо зелёными глазами. Я поначалу думала, что Чернов линзы носит. Но нет. Как говорится, это его натуральный цвет. — Не велите казнить, царица, велите слово молвить, — и глаза горят на меня. Там такой огонь, что становится жарко.
— Разрешаю, — царственно киваю я. А у самой внутри всё переворачивается. Впервые мне так нравится мужик, что хочется отдаться ему тут же. Но, конечно, я так не сделаю. Промариновать и подинамить – это святое. Чтобы Чернову жизнь мёдом не казалась.
— Отчего такая богиня господам прислуживает? В официантках пропадает. Эти ручки и ножки не созданы для такой работы, — ловит мою руку и целует ладонь. Снисходительно позволяю.
— Чем плоха работа официантки? — выгибаю брови.
— Ничем не плоха. Но вам по статусу не подходит, Ярослава Андреевна, — ведёт глазами по моему телу и останавливается на груди. — Идёмте ко мне в офис. У нас как раз освободилась вакансия секретаря, — лукаво подмигивает. — Тёплый уютный кабинет, работа непыльная.
— Смешно, — ухмыляюсь я. — То есть, Руслан… Как вас там по отчеству?
— Давидович.
— Так вот, Руслан Давидович, вы предлагаете мне сменить шило на мыло. Также подавать кофе и быть девочкой на побегушках, но уже вашей личной. Меня, знаете ли, здесь всё устраивает. Как управляющую и дочь хозяина заведения.
—
— А мне, знаете ли, очень удобно смотреть на вас сверху вниз.
— Да куда уж нам, холопам, — закатывает глаза. — Так что же вы, как дочь хозяина этого чудного заведения, на побегушках здесь бегаете? Принеси, подай. Работников не хватает?
— А мне, знаете ли, нравится быть внутри команды и изучать бизнес с этой позиции. Ну и я очень люблю общаться с людьми.
— Ясно. Смилуйся надо мной, кошечка, удели мне вечер.
— Это приглашение на свидание?
— Определённо да. Мне вас так мало, Ярослава Андреевна. Хочу больше, — понижая тон, сексуально хрипит он. А у меня мурашки по коже. Он всегда на меня так влияет. Это та самая химия, в которую я никогда не верила, пока сама не вляпалась.
— Да вы, батенька, много хотите. Свидание – это банально. Придумайте что-то увлекательнее. Заказывайте уже свой обед, не задерживайте меня, — пафосно его отшиваю. Мало быть просто женщиной-загадкой. Надо быть такой шарадой, чтобы сломать мужику мозг. Иначе они быстро теряют интерес.
Какой реалистичный сон. Разве можно во сне ощущать запахи и мурашки по коже от его взглядов, прикосновений. Стоп. В моём сне меня никто не касался!
Открываю глаза, не сразу понимая, где нахожусь. Голова не соображает, а тело очень даже чувствует. Как мою талию обвивают сильные мужские руки, а моя пятая точка прижимается к паху Чернова. И запах. Он мне не снился… И мурашки, потому что эта сволочь дышит мне в шею, опаляя горячим дыханием. Первым порывом, естественно, хочется вытолкнуть этого гада с кровати и надавать по наглой морде. Как он вообще смеет меня трогать?
Но потом замираю, прекращая дышать. Спит он крепко. И даже хорошо, что спит здесь, а не внизу. Ещё лучше, что спит без штанов. Слава богу, в трусах. Мне остаётся только аккуратно выбраться, умыкнуть его штаны и спуститься вниз. Да он вообще облегчил мне задачу своей наглостью.
Решаю полежать ещё немного, чтобы точно убедиться, что Чернов крепко спит.
Сглатываю, прикрывая глаза, пытаясь дышать ровно. Это невыносимо. Дышать им, чувствовать тело, тепло, дыхание. Мне и убить его хочется, и одновременно прижаться сильнее. Чтобы ещё несколько минут обмануться и почувствовать его последний раз.
Дыхание само собой учащается, грудь сдавливает. В горле встает ком. Я даже на секунду решаю простить его и…
Но всего лишь на секунду. Это мимолетная женская слабость. Простить Чернова невозможно. Нет в нашей вселенной такого варианта, где я смогу всё забыть и закрыть глаза. И от этого очень горько.
Хочется разбудить его и снова отхлестать по щекам, крича в лицо вопрос: «Что ты натворил?»
Ладно. Опасно мне с ним так лежать. Спит он крепко.
Аккуратно убираю его руку со своей талии и медленно отодвигаюсь от сильного тела подальше.