Посланец небес
Шрифт:
— Потому что ты, как и все остальные, должна ценить время, усилия и любовь, потраченные для постройки этого почитаемого места, — мягко сказал он.
Ганна отвернулась, ее ответ был очень тихим и произнесен почти шепотом:
— Еще один сказочный дворец? Карточный домик? Замок на песке? Это ты хочешь показать мне, Крид?
Взяв ее за подбородок, Крид нежно повернул ее лицо к себе.
— Ты плутовка, Ганна Элизабет Макгайр, милая, прекрасная плутовка, и я больше
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — оправдываясь, начала она, но его пальцы сжали ее подбородок.
— Пусть они уйдут, любимая. Тебе не надо больше притворяться. Я понимаю, это нелегко и тебе надо помочь.
Ганна вывернулась, не выдержав его прямого взгляда.
— Пусть тебя не касается то, что я чувствую, — начала она.
Он взял ее за руки и прижал к своей груди.
— Может, ты и права, — пробормотал он в ее продымленные костром волосы и глубоко вздохнул, — но я так не считаю.
Ганна вся сжалась в его руках.
Вдавившись носом в его грудь и засопев, она сказала:
— Если ты говоришь о моей вере в Бога, то она на самом деле не ушла. Я не смогла избавиться от нее: это уже неотвратимо. Сначала я подумала, что больше не верю, но как-то поймала себя на том, что разговариваю с Ним — кричу Ему, что не верю Ему. А потом удивилась: с кем же это я говорю? — Она робко засмеялась. — Джошуа Макгайр был бы так рад, услышав это. Он обычно так волновался, что я буду, как мокрая губка, если столкнусь с настоящими искушениями и несчастьями.
— Джошуа Макгайр гордился бы тобой, Ганна, — сказал Крид. Затем, помолчав, добавил: — Как и я горжусь.
Не осмеливаясь пошевелиться и посмотреть на него, боясь увидеть в его глазах только дружескую поддержку вместо глубокого чувства, Ганна стояла, все так же упираясь носом ему в грудь. Так было безопаснее.
— Ганна, Ганна, посмотри на меня, — проговорил Крид. Блики костра отражались в ее глазах. — Ганна я… я… — Слова, казалось, застряли у него в горле. — Я люблю тебя.
И несмотря на то, что она так долго ждала этого признания, она растерялась от неожиданности. Она молчала, не зная, что сказать, и закрыла глаза. Затем открыла и, глубоко вздохнув, спросила:
— Почему?
Крид не ожидал такого вопроса.
— Почему? — наконец повторил он. — Почему. Ну… ну, я не знаю конкретно, почему, это просто то, что я чувствую.
— Этого недостаточно, — непреклонно отозвалась Ганна. — Мне необходимо знать, почему ты меня любишь.
Крид, не признававшийся в любви ни одной женщине, расстроился и разозлился. «Эта красотка с медными волосами и огромными глазами
— О, ради Бога! — взорвался он, вскочив на ноги. — Чего ты от меня добиваешься?
Ганна встала, выдержав его взгляд; ее лицо было бледным и печальным.
— Я сама не очень знаю. Я только знаю, что необходимо, чтобы все было должным образом, иначе… иначе у нас ничего не получится.
Покачавшись на каблуках, Крид направился в темную глубину зарослей, потом остановился и большими шагами вернулся к Ганне. Он подхватил ее на руки.
— Черт возьми! Я люблю тебя потому, что ты смешная и глупая, отважная и ранимая, и потому, что ты берешь на себя ответственность за все и требуешь того же от других. Я люблю тебя, потому что ты веришь в добро даже тогда, когда другие отчаиваются, и я люблю тебя… черт возьми, потому что ты — Ганна. И одно только то, что я рядом с тобой, делает меня счастливым. А теперь, если это не то, что ты хотела услышать, то очень плохо, потому что…
Он не успел больше произнести ни слова. С тихим возгласом счастья Ганна бросилась в его объятия, обвила руками вокруг шеи и задушила поцелуями. Хрустальные ручейки слез устремились из ее глаз, когда она сказала:
— Это то, что я так хотела услышать, Крид Браттон! Мне кажется, что я люблю тебя сейчас так, как никогда ни одна женщина не любила мужчину…
А потом не осталось места для слов. Впервые за все время Крид понял, что такое заниматься любовьюс женщиной.
Медленно с необычайной нежностью Крид поднял ее маленькую руку и прижался губами к ее ладони. Его прикосновение пронеслось возбуждающим, обжигающим током по ее телу, и Ганне почудилось, что под ней загорелась сухая трава. Его губы двигались по-кошачьи маленькими скачками по ее ладони, по ее руке. Ее дыхание превратилось в мелкие отрывистые вздохи, и, когда его язык дотронулся до ее локтя, она вздрогнула.
— Замерзла, любимая? — прошептал он, и Ганна больше почувствовала, чем услышала его слова.
«Нет, я пылаю в огне от страсти к тебе», — про себя крикнула она, и этого было достаточно, потому что и он это услышал. Лицо его сияло от счастья. В его глазах блестел огонь, проникавший в душу Ганны. Крид нежно, почти не касаясь, взял ее руку в свою, в его взгляде отражалась безграничная страсть и любовь. Это была сказочная минута для Ганны. Она почувствовала, что ее сердце переполнено любовью, и поняла, что он может слышать ее чувство, как она слышала щебет ночных птиц на деревьях, у них над головами.