Послание, или Зов утомлённой Земли
Шрифт:
– Выйдите в гостиную. Мне надо здесь заняться готовкой.
– Итак, завтра мы едем за билетами в Лос-Анджелес, – объявил Перепёлкин, когда они расположились в креслах в гостиной. – А сегодня будем отдыхать.
– Мы обсудим детали поездки? – спросил Белобородов.
– Потом. Расскажи мне лучше про Аню. Ведь, признаюсь, я жутко ревновал её к тебе! – шёпотом произнёс Перепёлкин, украдкой оглядываясь на дверь.
– Я знаю. Но ты, как вижу, нашёл прекрасную девушку. Твоя Светлана красавица и умница, – сказал Белобородов.
– Прошу
Глава 4
Пять человек сидели в зале ожидания пулковского аэропорта в ожидании рейса Санкт-Петербург – Лос-Анджелес.
– Всё-таки здорово, что мы снова вместе! – сказал Перепёлкин Алексею. – Жаль, что с нами нет Артемьева. Он бы нам мог здорово помочь.
– Ты тоже часто его вспоминаешь?
– Да. Классный мужик был Артемьев! Такие начальники редко попадаются. Я с ним иногда спорил. Так он никогда на меня за это не злился. Потом я сам понимал, что часто бывал не прав. Знаешь, несколько дней назад раздался странный звонок. Мобильник зазвонил в шесть часов утра. Номер не определился. Я подумал, что это очередная тревога, но услышал тихий голос. Я смог разобрать только несколько слов: «Джорджтаун, Амазонка, Анды, жёлтая змея, кристалл». Что бы это значило? – спросил Антон.
– Не знаю, – пожал плечами Белобородов.
– Да. Непонятно. Джорджтаун – столица Гайаны, страны, находящейся на севере Южной Америки. Амазонка и Анды тоже расположены в Южной Америке. Да и анаконды обитают на том же континенте. Только кристаллы можно найти в любой точке земного шара. Но не это столь удивительно, а то, что голос этот был похож на голос Артемьева.
– Ты – второй человек, который услышал звонок из прошлого. И он тоже разговаривал с Артемьевым.
– Кто же ещё общался с миром ушедших?
– Фёдор Фёдорович, мой начальник. Уж кого не заподозришь в склонности к мистике, так это Фёдора Фёдоровича, но и он уверяет, будто общался с Артемьевым.
– Фёдор Фёдорович всё такой же бука? Я его считал злобным и сварливым типом, когда проходил у вас стажировку, – вспомнил Перепёлкин.
– Он – разный, – сказал Белобородов.
– Друзья! Нас приглашают на посадку, – сообщил Затейников и добавил:
– С одной стороны не так плохо, что моя супруга заболела. У неё лёгкая простуда и она не рискнула ехать в аэропорт, а то бы сейчас было бы столько слёз! – сказал профессор.
Белобородов бросил взгляд на сидевших в зале ожидания пассажиров. Один молодой человек ему показался знакомым. Белобородов силился вспомнить, где он его видел, но не мог.
Уже в салоне самолёта, он вспомнил фамилию того молодого человека.
– Помнишь Каратаева? – спросил Алексей, обернувшись к Перепёлкину, сидевшему рядом со Светланой.
– Кого? – не понял Перепёлкин.
– Того самого солдатика,
– Смутно его помню.
– А я его узнал. Возмужал он. В гражданской одежде его теперь и не узнать.
– Может, парень решил посмотреть мир.
– Наверно… – рассеянно сказал Белобородов, наблюдая в иллюминатор, как самолёт разгоняется по взлётной полосе.
Морозов, сидевший рядом с Алексеем, задремал.
Алексей перевёл взгляд направо, на профессора Затейникова. Альберт Анатольевич разложил на коленях карту и внимательно её изучал. Судя по очертаниям береговой линии, это была карта северной части Южной Америки.
Самолёт оторвался от взлётной полосы. Алексей прикрыл глаза и представил Аню и сынишку. Тёплая волна радости захлестнула его. Алексею захотелось быть сейчас рядом с ними. Потом он снова попытался понять, что произошло тогда с ними на Камчатке. Он часто ловил себя на мысли, что во снах, посещавших его после той поездки, он переживает реальные удивительные события и приключения. Он не заметил, как начался его новый сон, в котором был жив Артемьев, а Перепёлкин, Перегудов и Каратаев проявляли необычайную смелость в схватках с невиданными существами…
В это время к Каратаеву, сидевшему в зале ожидания аэропорта Пулкова, подошёл Перегудов с бутылкой минералки.
– Пить хочется, – сказал он, усаживаясь в соседнее кресло. – Наш рейс скоро?
– Скоро. Сейчас уже объявили посадку на рейс до Лос-Анджелеса, – сказал Каратаев.
– А Хъюстон дальше, чем Лос-Анджелес?
– Нет. Он немного ближе.
– Там сейчас тепло?
– Там жарко! Пить ещё больше захочется, – улыбнулся Каратаев, глядя с какой жадностью Перегудов пьёт из горлышка шипучую газировку.
– Ты доволен, что летишь в Америку?
– Ещё бы! Давно мечтал там побывать. Я ведь только один раз улетал далеко от родного дома, когда отправлялся служить на Камчатку.
– И ты тоже вспомнил о Камчатке! – воскликнул Перегудов.
– Почему это так удивило вас, Максим Петрович?
– Мне сегодня утром кто-то позвонил. Вроде знакомый голос, но чей – не помню. Кажется, слышал я его раньше. Он произнёс: «Вспомни про Камчатку. Вы снова будете вместе». Вот так…
– И всё?
– Всё.
– А номер определился?
– Нет.
– Да. Непонятно. Может, вам приснилось, Максим Петрович?
– Нет. Это я слышал точно. Только вот кто звонил? – силясь вспомнить, Перегудов наморщил лоб.
– Не мучайтесь. Лучше посмотрите туда, на стойку возле буфета. Видите человека в чёрном костюме и белой рубашке?
– Вижу. Лысый человек с русой окладистой бородой. Кто это?
– Так это Иван Павлович! Кажется, именно так его называл один из пассажиров вертолёта, когда мы попали в туман на Камчатке. Мы с ним встречались возле Заборовки! Это бывший священник, – вспомнил Каратаев.