Послания белого генерала

Зуев Александр

Жизнь тогда замирала, порою надолго, но чтобы через века повториться и создать новую спираль человеческого бытия, сложного и противоречивого, наполненного морем новых человеческих страданий и невзгод.

Только Белый Генерал переломил Копье Судьбы. Инфернальная спираль была разрублена его доблестной саблей. С тех пор как в центре долины вырос светоносный город, названный именем Скобелева, жители долины начали называть её Скобелевской. Под сенью этого имени они надеялись найти вековую защиту от войн и разрушений.

До прихода отряда русской армии Ферганской долиной управлял кокандский бек Худояр, человек фантастически жестокий, впадавший периодами в безумие. Любимым развлечением у него была необычайно жестокая казнь: человеку

отрубали голову и бросали ее на раскаленную докрасна сковороду. Отрубленная голова при этом страшно гримасничала, выплясывала на сковороде дикий танец. Такое развлечение доводило Худояра и его окружение до экстаза и настолько увлекало сумасшедшего хана, что случались дни, когда всех осужденных казнили, а страстное желание продолжить «развлечение» не иссякало, он посылал своих нукеров на городской базар, где те хватали первых попавшихся под руку прохожих. Окрестные жители знали об этой людоедской привычке и, проклиная сумасшедшего бека, бежали с базара, бросая товары и ценности…

В 1875 году в Ферганской долине вспыхнула гражданская война между ханом Худояром и его ближайшими родственниками. Война сопровождалась массовым истреблением мирных жителей. За несколько месяцев было убито более десяти тысяч мужчин, женщин, стариков. Генерал Скобелев, узнав об этом, писал на имя начальства гневные обращения с требованием выделить хотя бы небольшой отряд солдат с артиллерией для прекращения резни. Ему отказывали, ссылаясь на нехватку сил. Генерал настаивал. Наконец было получено «добро», и в январе 1876 года Скобелев нанес поражение многократно превосходящему его силы пятнадцатитысячному отряду кокандского бека, чем и принес мир на ферганскую землю. Его назначили губернатором и командующим войсками Ферганской области.

По приказу Скобелева начали строительство военного поселения, превратившегося со временем в красивый город с прямыми широкими улицами. В городе, ставшем центром Ферганской долины, открыли больницу для местных жителей (в регионе бушевала оспа, тиф, правящая верхушка была поражена сифилисом) и школу с приютом для бездомных детей.

Михаил Дмитриевич, вникая в каждое дело, поражал местное население, особенно духовенство, знанием Корана – он прекрасно владел арабским языком и помнил наизусть почти все суры, знал их толкование. Скобелев с энтузиазмом изучал культуру узбеков, таджиков, киргизов, казахов. Читал по памяти многие касыды Алишера Навои. Многие его соратники даже не догадывались, что этот генерал – выпускник академии генерального штаба, чьи предки успешно воевали с Наполеоном, побеждали в боях тяжелейшей Крымской кампании, сокровенно мечтал о мире. Он мечтал о тех временах, когда Россия, сокрушив врагов, даст возможность всем народам строить спокойную мирную жизнь.

Неугомонный генерал в том же 1876 году организовал конную экспедицию к границам Кашгарии, бывшей в то время белым пятном для цивилизованного мира. О результатах экспедиции Скобелев написал подробный доклад, к которому добавил секретный материал об артефактах, обнаруженных им в отдаленном горном районе, в недрах древнего храма, вырубленного в огромной гранитной скале. Из этой экспедиции Белый Генерал привез удивительную шкатулку, изготовленную из темной, почти черной древесины неизвестной породы, обрамленную необычайно красивым бадахшанским лазуритом – магическим камнем древности.

Маркин быстро пробежал статью и вопросительно поднял глаза на Саломова:

–Уважаемый э…э…, – посетитель запнулся, но окрепшим через мгновение голосом завершил, – товарищ командир. Я выполняю волю моего прапрадеда Саломова Худойберды и знаменитого русского генерала Скобелева Михаила Дмитриевича. Моего предка и генерала связывала крепкая дружба. Они переписывались. Письма Скобелев писал прапрадеду. А после смерти генерала – если помните, он трагически погиб в возрасте тридцати восьми лет – письма продолжали

приходить. В это трудно поверить, но письма появлялись в странной, удивительной шкатулке, подаренной генералом моему прапрадеду. Точнее, это был подарок на время. Генерал так и сказал моему прапрадеду: «Пусть пока побудет у тебя, храни ее, разговаривай с ней – она это любит. А я за ней вернусь – не могу с собой брать в походы такую ценную вещь». Распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне разрешили передать вам эту шкатулку. Сейчас она находится внизу в комнате, где хранятся сумки посетителей.

Маркин позвонил в бюро пропусков, уточнил у дежурного, что за сумку в специальном хранилище оставил посетитель. Затем, заперев дверь кабинета, вместе с Саломовым спустился вниз за таинственной шкатулкой.

Возвратившись в кабинет, Маркин ожидающе посмотрел на Саломова. Тот как-то разом осунулся, словно предстал перед тяжким испытанием. Дрожащими руками достал из клетчатой дорожной сумки шкатулку, бережно развернул ярко-белую ткань, которой она была обернута. Шкатулка словно выпорхнула на белый свет из мягкой ткани. Она была выполнена из какого-то экзотического дерева темно-вишневого цвета и инкрустирована выпуклыми минералами лазурита, живо переливающегося на свету сине-голубыми оттенками. И вся комната зримо наполнилась голубоватой дымкой.

Голубой камень, словно излучающий переливами целую гамму ярко-синих лучиков, был обрамлен тонкими серебряными пластинами, на которых непонятным способом были нанесены выпуклые буквы, причудливо напоминающие бегущих животных – это был древний неизвестный язык.

Солнечный луч из окна мелькнул по крышке шкатулки, по древним письменам. И тут произошло неожиданное – шкатулка вдруг стала вырываться из рук посетителя. В какой-то миг ему удалось зажать ее крепко правой рукой под мышкой. И тут шкатулка свершила настоящий прыжок – приподняла крепко ухватившего ее мужчину примерно на полметра вверх и обрушила его прямо на стенку небольшого шкафа. Маркин молча наблюдал за этой сценой, стараясь не упустить из виду даже малейшие движения ожившей шкатулки и посетителя. Мелькнула вначале мысль о том, что школьный учитель, подобно клоуну в цирке, разыгрывает какую-то комическую пантомиму. Но потом понял – во всем происходящем нет и налета фарса. Все серьезно. И послания из шкатулки были реальностью. Точнее – реальной загадкой, которую ему, следователю ФСБ, и предстоит разгадать.

Он сделал шаг к Саломову, но тот отшатнулся к двери и прохрипел осевшим голосом:

– Ни в коем случае сейчас не прикасайтесь к ней, иначе будет хуже. Сейчас она успокоится…

Оба одновременно присели. Маркин налил минеральной воды в стоящий на столе стакан. Зачем-то приподнял бутылку, шевеля крупными полными губами, внимательно прочитал надпись на этикетке:

– Ессентуки семнадцать, разлито всего месяц назад… Знаете, помогает обрести равновесие. Пейте.

Посетитель, не выпуская шкатулки, подрагивающей левой рукой осторожно взял стакан в руки. Потом, словно забыв необходимую последовательность движений, низко склонил голову и, вытянув губы постарался достать ими до краешка стакана. После минуты бесплодных усилий глубоко вдохнул в себя воздух, поднял голову и каким-то вихляющим движением, пролив треть содержимого, поднес наконец злополучный стакан ко рту…

Минеральная вода выступила в роли волшебной палочки. «Теперь все!» – посетитель с облегчением вздохнул, не спеша поставил шкатулку на широкий кабинетный стол и стал вытирать носовым платком обильно выступивший пот.

– Видите ли, товарищ полковник, – продолжил Саломов, откинув крышку шкатулки и развязывая тесемки одной из принесенных с собой папок.

– Надо бы поправить его… Тоже мне хитрец, не полковник, а подполковник и полковником никогда не стану, поскольку на пенсию пора, – подумалось Маркину, но в ту же секунду решил не мешать посетителю, поскольку сейчас выгоднее не тратить время и не замечать эти азиатские реверансы.