Посланница Поднебесья
Шрифт:
В тот день я умудрилась украсть ключи у медсестры и пробраться на крышу. Встала на самом краю, раскинув руки, и глядела на город. Нет, я не хотела себя убивать. Жаждала ощутить свободу. Или ее иллюзию. Волосы трепал ветер, и чудилось, что я, правда, лечу. Над проспектами, домами, людьми. Сердце радостно билось. Мне впервые за долгое время стало спокойно и легко. Ощущение полета придало желание жить. Восстать из пепла и начать всё сначала.
Увы, я слишком близко встала к краю. Сильный порыв ветра ударил в спину, и я потеряла равновесие.
Но нет. Остановилась только я. Город внизу продолжал жить. Машины ехали, пешеходы спешили по делам, не замечая висящую меня.
Не знаю, сколько времени это продолжалось. Мне показалось, вечность. А потом… потом меня просто потянуло назад. Тело вернулось на крышу, ноги коснулись твердой поверхности, будто ничего и не случилось.
— Та-а-ак, пора с этим заканчивать, — прошептала я, обращаясь к самой себе.
Мне всё почудилось, верно? По-другому и быть не могло.
Надо выбираться из психушки. Срочно. Пока действительно не свихнулась…
Сара: настоящее
Люблю рисовать. Всегда любила. И у меня отлично получается. Жаль, моих работ никто не видит. Кроме любовника. Он считает, что я не верю в собственный талант. Потому и уничтожаю холсты, едва высыхает краска. Но это ложь. Я знаю, что во мне есть искра, а картины получаются потрясающими. Притворство — это игра. Для одного зрителя.
Вот и сегодня я рисую. Опасный пейзаж. Город после дождя и радугу в небе. Я понимаю, что эту картину крылатому «демону» нельзя видеть ни при каких обстоятельствах. Иначе он поймет, что я ВСЁ помню или же неосознанно тоскую по прошлому, что тоже опасно. Поэтому я тороплюсь закончить картину, чтобы насладиться результатом прежде, чем нож разрежет холст на множество ошметков, а те поглотит огонь в камине.
Работу прерывает стук в дверь.
Странно. Дома у меня редко бывают посетители.
И это точно не любовник. Он всегда заходит в окно.
— Сара, прости, что без звонка! Но у меня срочное дело!
На пороге стоит Тина Кроуфорд. Любовница моего золотца Криса Саттона. При полном «параде». В смысле, замаскированная, дабы остаться неузнанной: парик, темные очки, бесформенный балахон. Но я легко узнаю ее в любом обличье. Да и голос ни с чьим другим не спутаешь: бархатистый, проникновенный, чарующий.
— Надеюсь, у Криса всё в порядке? — спрашиваю настороженно.
Других точек пересечения у нас нет. Тина не моя клиентка.
— В порядке. Пока. Но скоро всё может измениться. Если ты нас не выручишь, — Тина проходит в гостиную и плюхается в кресло.
Сердце покалывает шип дурного предчувствия, но я не показываю тревоги.
— Что случилось? Я видела Криса накануне. Он не говорил о проблемах. Только пригласил на прием в мэрию.
— Беда нарисовалась сегодня, — бросает Тина сердито.
—
— Именно! Беда по имени Лайза Соломон.
Я закатываю глаза. И, правда, беда. Акула киноиндустрии, известный продюсер. Умеет пролезть в любую не то, что дыру, но и трещину. Опасная противница, если перейти дорогу.
— Чего она хочет?
— Криса! Для восемнадцатилетней дочки. Та, видите ли, влюбилась. Лайза требует свадьбы.
— Ого! — я едва сдерживаю ураган в душе.
Избалованная соплячка посягает на золотко? Ну уж нет!
— Они хотя бы знакомы?
— Крис говорит, пересекались недавно на вечеринке. Девка подкатывала, но он клянется, что отшил.
— И чего ты хочешь от меня?
— Выходи за Криса. Срочно.
Я охаю и сажусь мимо стула, ударившись спиной о мольберт, и незаконченная картина с радугой падает на пол.
— Это шутка?
— Вовсе нет, — Тина вскакивает с кресла и помогает мне подняться. — Сара, мальчика срочно надо женить, чтобы не подпустить Лайзу с дочкой. Простой отказ не сработает. Но если появится официальная жена…
— Я не могу, Тина. Я…
— Еще как можешь, детка. Знаю, у тебя есть тайный любовник. Женатый, верно? Брак для вас с Крисом — отличное прикрытие.
— Тина, нет. Это, правда, плохая идея.
— Сара, мы на тебя очень рассчитываем, — она целует меня в обе щеки и торопится к выходу. — Я позвоню вечером. Обдумай всё хорошенько.
Тина исчезает, не позволив мне озвучить новые отговорки. Она не понимает, в какую авантюру пытается ввязаться. И какой опасности подвергает Криса. Да, при других обстоятельствах — подобный брак стал бы прикрытием. Но у нас иной случай. Я без ума от Криса, и любовник быстро это вычислит. И, не раздумывая, подпишет золотцу приговор.
Ларо: настоящее
— Берт, не будь занудой! Вспомни, сколько раз я сладости из пищеблока приносила!
— Ну ты и сравнила! — на меня глянули черные, как непроглядный мрак, глаза в обрамлении густых ресниц. — Одно дело — мелкое хулиганство, другое — преступление тысячелетия. Да меня в капсулу забвения за такое отправят!
— Берт, но мне очень-очень надо! — я, молитвенно сложив ладони, посмотрела на ангела-архивариуса самым несчастным взглядом из имеющихся в арсенале.
Он тяжко вздохнул и снова замотал головой, правда, не столь рьяно, как пять минут назад, что давало мне некоторую надежду.
С Бертом я познакомилась, будучи «узницей» медицинского блока. Высоченный парень с каштановой шевелюрой до плеч пришел подлатать крыло, пострадавшее после нападения другого ангела — проигравшего кандидата в архивариусы. Их начальник отправился на покой, и оба помощника имели равные шансы занять освободившееся место. Но Высший Амэй, курирующий хранилище душ и базу данных смертных, выбрал Берта. Незадачливому конкуренту подобный расклад пришелся не по вкусу, и он решил отыграться.