Посланница Поднебесья
Шрифт:
Кстати, мой приятель отчего-то считал, что предыдущий архивариус вовсе не наслаждается заслуженным отдыхом после столетий напряженной работы. Берт уверял, что шефа отправили в капсулу забвения за серьезный промах, как говорят люди, без суда и следствия. Потому старался действовать по правилам. Однако и у него имелись слабости. Такие как пирожные с шоколадным кремом и засахаренные груши. Понятное дело, самому слишком часто наведываться в пищеблок чревато обвинением в чревоугодии. Другое дело, стажер из группы категории «Д». Что с него (то бишь, с неё) возьмешь?
— Берт, это же не
— А обо мне ты подумала?! — зашипел архивариус, хватая меня за ворот рабочей рубашки. — Высший Амэй придет в ярость, если узнает, что я влез в файл ангела без разрешения!
— Не преувеличивай. Он добрый.
— Ничего подобного! — лицо Берта покрылось смертельной бледностью. — Тебе просто не приходилось видеть его в гневе. А мне однажды «посчастливилось». Поверь, это страшное зрелище. А тот, кто вызвал ярость Высшего, может попрощаться с бессмертием. Из троих старцев именно Амэй — самый опасный. Потому что скрывает беспощадность под маской приветливости.
— Берт!
— Уходи, Ларо, — отрезал архивариус стальным тоном. — Я твой друг. Но никогда больше не проси о подобных услугах. Не смей!
Непробиваемость Берта стала для меня полной неожиданностью. Я-то, наивная, полагала, он кинется выполнять просьбу, едва о ней заикнусь. Без дополнительных вопросов покажет всю мою «подноготную» Но вот, поди ж ты. Амэя испугался. С другой стороны, что я вообще знала о Высшем старце? Помимо того, что он не афишировал мою особенность. Вдруг архивариус прав, и старик с медовыми глазами — само воплощение жестокости? Быть может, когда я сыграю свою роль (в чем бы она там ни заключалась), он прихлопнет меня, как букашку?
В комнате Перехода я привычно бросила взгляд на вход в мертвый Мир. На дверь, которой больше не полагалось выглядеть дверью. Мысль пронзила голову ударом молнии. А если попробовать войти внутрь? Нет! По телу мгновенно прошла дрожь, как сотня иголок. Коли решусь на подобное, и об этом кто-то узнает, мне точно конец. А отправляться в небытие мне не хотелось столь же сильно, как архивариусу Берту.
Сегодня я перемещалась в Мир Грёз и Обманов, чтобы приглядеть за Матильдой и, возможно, поделиться жизненной энергией. Даже разрешение на это у Ллойда выпросила. Правда, сначала пришлось терпеливо выслушать его фырканье. О, Небо и Миры! И что другие женщины находят в этом ангеле? Напыщенный и самовлюбленный! А когда морщится, так и вовсе похож на мерзкого, склизкого червяка. Сущая гадость, а никак не первый красавец Поднебесья!
К слову, и Ллойд был не высокого мнения о моих внешних данных, о чём не преминул сообщить прямым текстом в первые же дни знакомства. Я, конечно, и сама умела зеркалом пользоваться, потому понимала, что он прав. Презентабельны на моем лице только светлые глаза, которые на фоне темно-каштановых волос смотрелись фантастически. Но всё остальное не выдерживало критики. Невзрачность и размытость — вот как бы я охарактеризовала собственные черты. Однако оскорблять девушку — верх невоспитанности!
— Радуйся, — подошла с неожиданной стороны Ши, когда я пожаловалась ей на
— Мерзость, — я сжала кулаки, представляя, как собственноручно ломаю Ллойду крылья. — Ты должна пожаловаться.
— Не стоит, — отмахнулась дочь Мира Вечной Ночи. — Я с ним справлюсь, коли перейдет черту. Наши девушки умеют за себя постоять. Узнает на собственной шкуре, что такое шимантский темперамент. Мало не покажется.
И я поверила, ибо увидела на сером лице подруги столько вдохновенной ярости, что на несколько Ллойдов хватило бы. Самое обидное, что Ши, наверняка, не одна предпочитала не жаловаться. Удивительно только, что Высшие закрывали глаза. О репутации этого посланника Поднебесья не слышал разве что глухой. Быть может, Аскольд, Ольвет и Амэй и сами в прошлом не отличались благопристойным поведением, и для них распущенность Ллойда в порядке вещей?
Выйдя на платформу в Мире Грёз и Обманов, я взглянула на браслет, хотя и так знала, что увижу. Кнопки Гая и Эсмеральды оставались синими с красными и желтыми бегающими полосками. Опасность, по-прежнему, маячила в отдалении и пока не собиралась приближаться. Зато дела Матильды заметно ухудшились. Кнопка светилась лимонно-желтым цветом, а время от времени по ней пробегали алые всполохи. Стало быть, сейчас моё место рядом с душой, которой я не позволила покинуть искалеченное тело.
По дороге в больницу я думала больше не о спящей подопечной, а двух других клиентах, которым приспичило перейти дорогу опасном противникам. Что за враги их преследовали, я ещё не разобралась, хотя и приложила немало усилий, пока сами мои незадачливые люди ушли в подполье. Эсмеральда скрывалась в заброшенном доме на окраине, без конца раскладывала карты, шепча под нос что-то неразборчивое. Гай бросил машину и обосновался в дешевом мотеле, заплатив за номер на три недели вперед. Сидел сутками взаперти, плакал и жаловался на жизнь унылым серым стенам.
Личности «обидчиков» гадалки я установила быстро, но это не дало равном счетом ничего. Трое мужчин были обычными наемниками, а лже-клиентка — сидящей без работы актрисой. Но кто их нанял, оставалось загадкой. Даже если б я имела право с ними разговаривать, спросить не получилось бы. Все четверо после чудодейственного порошка Виолы Донаты поселились в лечебнице для душевнобольных и, судя по всему, надолго. С бабкой моего ходячего недоразумения Гая тоже вышла загвоздка. Оказалось, её персональный ангелом была сама Гала, а та делиться информацией не собиралась.
— Бабуля охраняет тайну, — объявила она, когда я, переборов неприязнь, заявилась просить помощи. — Какую, не твое дело. Защищай подопечного и не суй нос в дела его родственницы.
Вмешательство Тайруса тоже не сработало. Гала и его послала зыбучим болотом. Не Амэю же было жаловаться!
— Пусть всё идёт своим чередом, — проворчал бывший наставник, когда вернулся от руководительницы особой группы ни с чем. — Может, Гала и вредничает. Но наличие тайны не по статусу тоже не исключается. Увы, у нас с ней разные весовые категории.