Посланница преисподней
Шрифт:
Выстрел пришёлся на магическое стекло — и оно лопнуло, словно мыльный пузырь. Пламя, плеснувшись, с рёвом рванулось в коридор — и опало, сдержанное Щитом Ариэллы.
Вирлисс ударом открытой ладони призвал ветер.
И истошно голосившего мага вынесло в Каскад.
Миг его тело силуэтом темнело на фоне огненного великолепия, а потом Щит бедняги не выдержал, и демон превратился в пылающий факел.
Магическое стекло затянулось.
Бой закончился. Гвардейцы, не преследуя убегавших, окружили Эета. Юноша,
— Господин, я прошу меня извинить… — начал было командир. Лич слабо отмахнулся.
— Молодцы, парни… Вы вовремя. Какие у нас потери?
— Левик и Аршарх… — начал было воин — и запнулся. — Впрочем, вы ведь не знали их, господин.
— К сожалению, я не успел их узнать, — Эет сжал плечо командира, пристально взглянув ему в глаза. — Не думай, что я принимаю смерть своих защитников как должное… Двое?
Солдат коротко кивнул.
— И четверо тяжело ранены.
— В отряде есть врач?
— В замке.
— В замок их немедленно.
— Но как же вы?…
— Обо мне не беспокойтесь. Я доберусь.
— Но…
— Это приказ!
— Слушаюсь, — военный коротко поклонился и вернулся к своим демонам, раздавая распоряжения.
— Ариэлла, — повернулся к баронессе Эет. — Могу я просить вашего отца выплатить семьям погибших пособие?
— Конечно, — кивнула девушка. Губы её задрожали. — Как это всё… нелепо…
Она отвернулась, не глядя на молодых людей. Они видели только точёную фигурку на фоне огненного великолепия Каскада.
— Как ты? — тихо спросил Вирлисс друга.
— Нормально, — вздохнул Эет. — А ты?
— Ни царапинки, — Белый Тигр печально опустил голову.
Лич невесело усмехнулся.
— Знаешь… Глядя, как ты сражаешься, я до глубины души осознал, что ты божественное существо. И мой хранитель.
— Да пошёл ты, — устало отмахнулся Вир. — Лучше спроси у Рири, что это за козлы, и какого дьявола им было нужно…
— Спрошу, разумеется. Но сейчас меня беспокоит другой вопрос.
— Какой?
— Уже не беспокоит.
Эет кивком указал на подбегающую к подруге Эрушалию. Причёска блондинки растрепалась, на носу чернела сажа, а губы тряслись.
— Рири! О Владыка, ты жива!
Девушки крепко обнялись.
— Руш! — Ариэлла отстранила подругу, лихорадочно вглядываясь ей в глаза. — Ты! С тобой всё в порядке? Где ты была?
— Меня толпа оттеснила, когда всё началось. Владыка, что тут произошло?…
— Полагаю… — начала Ариэлла, но Эрушалия не дала ей договорить.
— Эти негодяи напали на вас? Думаю, они… ой! А почему же на них форма гвардейцев твоего отца?
Ариэлла со злым шипением втянула в себя воздух. Она, разумеется, заметила этот нюансик и могла только благодарить Вельзерена, что Эет с Виром понятия не имеют о форме дома Сегерика — и Эрмебу не удастся, таким образом, оклеветать их семью перед новыми союзниками…
Лич
— Ой, я что-то не то сказала?… — смутилась подруга.
Ариэлла только отвернулась. Раненое крыло горело так, что хотелось выть от боли.
Вирлисс подошёл к девушкам и положил руку на плечо Ариэлле.
— Рири, кому надо очернить дом Сегерика в наших глазах? — мягко спросил он.
Эет склонился над её крылом, с тревогой изучая рану.
— Болит? — участливо уточнил он. — Так, Рири, сейчас немедленно в замок, к врачу, а потом ты и твой отец подробно нам расскажете о своих врагах. И кому было известно о нашем договоре. Хорошо?
Ариэлла судорожно всхлипнула, кивнула — и из глаз девушки покатились слёзы.
Эрушалия гладила её по голове.
Глава 11
Встреча
Арит
В синем проёме окна зажигались прохладные весенние звёзды, и Арит, с блаженством вытянувшись в мягком кресле, грел ладони о кружку с горячим чаем, не сводя глаз с этих звёзд. На подоконнике, согнув в колене одну ногу и свесив другую, сидел темноволосый юноша с заострёнными ушами и, склонившись, любовно полировал наждаком белоснежную нижнюю деку лютни.
Верхняя, законченная, лежала на столе, опираясь на гриф — выточенная из ели.
Таривил весь вечер творил — иного слова Арит не мог подобрать.
Доставив своего спутника в Храм, Таривил любезно предоставил ему собственную комнату — чтобы старый учёный мог отдохнуть и привести себя в порядок, — а сам ушёл в лес.
И вернулся через несколько часов, когда солнце уже коснулось нижней кромкой морских волн. Эльф нёс в руках два продолговатых куска древесины: ель и клён, и один под мышкой: вишню. Как сказал Таривил, он отыскал в лесу высохшие деревья, и ему осталось лишь немного досушить их магией — перед тем как распилить с помощью заклятья и отнести выбранные брусочки домой.
И вот сейчас — сейчас в небе зажигались звёзды, а под руками юноши обретала жизнь вторая, выпуклая часть лютни. Юный мастер выточил из кусков клёна и вишни несколько изогнутых пластин — тёплых, тонких, почти прозрачных — и накладывал их, чередуя, на созданный магией муляж.
Скрепляя, спаивая воедино заклинаниями.
И на месте соединений оставались чуть мерцающие серебристые полосы…
— Нижняя дека, — не поднимая головы, объяснял эльф, — это дека Души, дека Сердца. Нижней декой лютня касается груди того, кто берёт её в руки, ею она чувствует биение сердца музыканта… Нижняя дека должна быть из тёплых деревьев: сильного, светлого мужского — и нежного, гибкого женского… Я выбрал клён и вишню. А верхняя — дека Звёзд, дека Ветра. Она поёт, она смотрит на мир и говорит с ним своими струнами… Её делают из холодной и мудрой ели.