Посланница преисподней

Митюгина Ольга

Арит любовался работой Тара: чёткими уверенными движениями, быстрыми и плавными. Паренёк, похоже, знал, что делал. Другой бы на его месте промучился несколько дней, но Тар…

Тару хватило нескольких часов, и результат работы обещал быть великолепным.

— Вот и всё! — Таривил улыбнулся, стряхнув стружку с колен. Нижняя дека легла на стол возле верхней. — Завтра я сварю лак, а потом можно будет соединить обе половинки… А пока пусть подсохнут!

— Гм… — Арит, не скрывая восхищения, весело щурил глаза с добрыми лучиками морщинок

в уголках. — А вы специалист, молодой человек. Вы ведь не против, что я вас называю молодым человеком? Я понимаю — вы эльф, но мне так привычнее…

— Как вам удобнее, — беззаботно поклонился Таривил и откинулся на стену. Прикрыл глаза. — Поверить не могу… У меня будет лютня… — прошептал он.

Арит тоже закрыл глаза. О Мортис, как, оказывается, мало надо для счастья, в которое невозможно поверить! Просто жить… И знать, что на посадочной площадке дремлет невредимый чёрный ящер, и чашка тёплого чая в руках исходит душистым паром…

— А струны из чего сделаете? — не раскрывая глаз, благодушно полюбопытствовал он.

— Лучше всего из серебра или золота, но вряд ли получится… — столь же безмятежно ответил Таривил. — Может, совью из кишок животных, а может… Может, перевью шёлковые нити и магией спрессую до толщины струн… — Юноша вздохнул. В голосе послышалась улыбка. — Главное — есть лютня, а струны найдутся! Петь будет само дерево, можете мне поверить.

— Вы раньше занимались изготовлением? — Арит приоткрыл один глаз.

Таривил легко спрыгнул с подоконника и, взяв совок с веником, что стояли в углу, замёл стружку с пола. И, открыв окно, сбросил вниз.

— Не скажу, что я мастер, — просто ответил юноша, запирая ставню, — но в своё время увлекался, было дело.

— Как интересно! Вы ведь, к тому же, применяли магию. Скажите, волшебство эльфов… в вашей магии много таких специфических заклятий?

— Полагаю, каждый народ имеет свои наработки, которые неизвестны другим, — нейтрально пожал плечами Таривил.

Арит усмехнулся. Ну и паренёк! Ведь понимает, что стал нежитью, а направо-налево секретами эльфов не разбрасывается…

Таривил вздохнул.

— Что ж, уже поздно… Вы, конечно же, устали. Ложитесь на мою постель, а я устроюсь на полу.

— Да не беспокойтесь, юноша, что вы! Я и сам могу на полу, — замахал руками Арит, вскочив и отставив кружку с чаем на стол. — Не выдумывайте!

— Нет, — непреклонно ответил Тар. — Во-первых, вы мой гость, а во-вторых, вы намного старше меня.

— Гм… — усмехнулся старик. — Старше-то старше, но вот намного ли?… Сколько времени прошло между вашей смертью и оживлением?

Таривил закусил губы и резко отвернулся к окну.

— Я не об этом говорил, — тихо ответил он, не глядя на лича. — А об опыте. О жизненном опыте. Который в любом случае заслуживает уважения.

— Я понимаю, — кивнул маг. — И всё же?

Эльф вздохнул, по-прежнему не глядя на Арита.

— Я не знаю точно, — ответил он наконец. — Знаю только, что больше двенадцати тысяч

лет.

Маг схватил ртом воздух и рухнул в кресло.

— С Эпохи Становления? — только и смог пробормотать он.

— Да.

— Но… Это же… Юноша, вы знаете, что это невозможно?!

— Почему?

— Ни одному магу не под силу дотянуться до души, если после смерти прошло более тысячи лет. Некоторым, самым известным, удавалось поднимать слуг через полторы тысячи… Но не больше. То, что вы говорите… Ваш Господин не обманул вас?

Таривил криво усмехнулся. Если бы… Если бы была надежда на обман!

Но увы.

— Мой Господин поднял меня, — тяжело вздохнув, ответил юноша. — Хотя я, умирая, ещё и наложил на себя Щит… Теоретически, этот Щит должен был спасти меня от попыток поднять нежитью, но на деле всего лишь частично отразил Заклятье Подчинения, дав возможность объективно оценивать своего Господина, без слепого обожания.

— Но…

— Эет очень сильный некромант, — пожал плечами Таривил. — К тому же, самоучка. Наверное, ему просто никто не рассказывал, что поднять нежить через двенадцать тысяч лет невозможно.

— При чём здесь «рассказывал, не рассказывал»? — Арит начинал злиться. — Вы понимаете… Вы помните, что там, за гранью?

Таривил нахмурился.

Он ничего не помнил из своего смертного забытья, но недавняя встреча с Мортис…

— Там… туман, — нахмурившись, медленно произнёс юноша. — Серый туман.

— В этом тумане постепенно растворяется любая душа, — терпеливо вздохнул лич. — Становится частью богини. Забывает своё имя, теряет свою личность… Чем больше прошло времени с момента смерти, тем сложнее поднять умершего нежитью. Я допускаю, что можно заставить двигаться старые кости, но без души, понимаете, Тар? Максимум, что мог сделать ваш Господин, это создать из вас игрушку, куклу на ниточках магии, которая и шага не сделает без приказа, без прямого вмешательства… Понимаете? Куклу, а не полноценного воина-скелета. И уж никак не… истинную, высшую нежить. А вы — высшая нежить, Таривил, обладающая сознанием, памятью и собственной волей.

Юноша вздохнул.

— Я ещё раз говорю: он очень сильный маг, господин Арит.

Лич не сумел сдержать смех.

— Вы можете поверить учёному, за спиной которого три тысячи лет занятий некромансией? Будь ваш Господин семи пядей во лбу… нельзя сделать то, что нельзя! Это превышает возможности магии, поймите, юноша! Такое… Такое под силу только богам.

Таривил чуть нахмурился, но потом улыбнулся — и улыбку эту наполняла горечь.

— Разве учёный, за спиной которого три тысячи лет научных изысканий, не знает, что факты — самая упрямая вещь? Эет не бог, он обычный лич… который потерял человеческий облик, поднимая меня. А потом поделился со мной драконьим яйцом… Когда я прибыл на Атариду, тут вместо города ютился крохотный посёлок, обнесённый деревянным частоколом, а единственным каменным зданием был Храм…