Посланница ветра
Шрифт:
Поэтому я и решила сейчас выйти на охоту, чтобы не терять времени даром. Выйдя на улицу, я тут же попала в темноту. Фонари на улице так никто и не удосужился зажечь, но мое положение спасало то, что в каждом доме абсолютно во всех окнах горел свет. Кроме моего, разумеется.
Я уже давно привыкла быть в гордом, а порой и не очень, одиночестве. Но сегодня это было неприятно, потому что мне все время казалось, будто за мной кто-то следит. Сколько бы я ни оглядывалась, я так никого и не увидела.
– Лечиться тебе, милая, надо, - пробормотала я, и мне показалось, что кто-то усмехнулся
Я обошла весь город вдоль и поперек и вернулась назад (случайно наткнулась на свой домик с пятой попытки), так ничего и не обнаружив. А ведь мне еще нужно было выспаться до прихода первых клиентов. К счастью, для этого мне хватало всего два часа и ни секундой больше. Это было и мое спасение, и мое проклятие. Но об этом я старалась думать как можно реже, потому как совсем не думать не получалось.
Так-так, а в дом за время моего отсутствия кто-то попытался проникнуть. Это точно был не человек (или не совсем обычный человек), потому что руна, которую я начертила у входа на порошке из толченой вербены, изменила свои очертания. И этот кто-то был достаточно могущественным, так как не оставил своего магического следа. Ладно, мы еще посмотрим кто кого. Я обошла вокруг дома и возле чахлого деревца, посаженного в большом круглом глиняном горшке, я нашла женскую заколку, украшенную россыпью речного жемчуга. Только вот на этой милой вещице не осталось никакой информации о ее владельце. Это уже потихоньку начинало меня раздражать. Я спрятала заколку в карман и вернулась в дом. До рассвета как раз оставалось ровно два часа.
Так сладко мне давно уже не спалось. Обычно в городах кипела жизнь, и ночью заснуть было практически невозможно. Здесь же было абсолютно тихо. К тому же мне давно не доводилось ночевать в настоящем доме, а не на сырой земле в лесу или в пыльной комнате трактира, видевшей добрую сотню постояльцев.
Я как раз закончила завтракать припасенным из трактира хлебом с маслом (выданными мне в качестве небольшой взятки Аглаей, чтобы я замолвила за нее словечко перед госпожой Кассиопеей), когда услышала мелодичный звон дверного колокольчика. Надо же, а я его почему-то вчера не заметила. За дверью оказалась моя давешняя знакомая старушка Нарцисса.
– Утречка, девонька! Как спалось?
– Доброе утро, бабушка! Замечательно спалось. Спасибо. А Вам?
– Да какое там!
– махнула рукой женщина.
– Нельзя нам старикам много бока отлеживать. Не ровен час -- не проснемся. К хозяйке я твоей, девонька. За советом. А может, и я вам чем подсобить смогу, - она оглянулась, а потом вновь посмотрела на меня, широко улыбаясь. Я удивилась тому, какие у нее красивые зубы. В ее возрасте принято улыбаться уже беззубым ртом.
Увидев за плечом старушки длиннющую очередь, я просияла.
– Конечно-конечно, бабушка! Госпожа Кассиопея скоро Вас примет. А пока организуйте, пожалуйста, очередь, а мне пора бежать по поручению хозяйки. Зайдете первой - госпожа Вас позовет, а потом запускайте остальных по одному, хорошо?
– Хорошо, девонька. Беги себе спокойно. Порадовала ты меня. А то сижу одна дома днями и ночами. Делать-то мне все равно нечего, а так хоть добрым людям подсоблю.
–
– я довольно хлопнула в ладоши и убежала, мельком оглядев толпу клиентов, состоящую преимущественно из женщин. Мужчины обычно стеснялись обращаться к гадалкам, считая, что должны со всеми своими трудностями справляться сами. А если и заходили, то обычно тайком, а еще лучше глубокой ночью, чтоб уж точно никто из знакомых не узнал.
Обежав дом, я зашла в приемную гадалки с обратной стороны через запасную дверь. Надев расшитое бисером черное платье и приладив парик, я приступила к макияжу. Черная подводка и ярко-алая помада сделали свое дело, и теперь меня бы даже мать родная не узнала. От этих мыслей у меня кольнуло там, где у нормальных людей должно быть сердце.
Когда маскарад был готов, я чинно расселась на ярких разноцветных подушках с золотистыми кисточками и бахромой. Комнату я подготовила заранее и теперь наслаждалась тем эффектом, который она должна была произвести на моих клиентов. Ну что ж, пора. По-моему, я уже достаточно промариновала их в коридоре.
– Войди!
– приказала я. По древней традиции гадалки всегда обращались к своим клиентам только на "ты". Монаршие особы исключением тоже не являлись, хоть последние и не слишком этому радовались.
Первым из-за двери показался крючковатый нос, и только потом несмело протиснулась седая как лунь голова. Очки совсем сползли на нос, и старушка пыталась зайти на ощупь. Она пошарила по карманам своего снежно-белого передника, отороченного голубой лентой. Но так и не найдя того, что искала, наконец сделала маленький шажок в мою сторону. Я рано обрадовалась - бабулька завертелась как юла и стала рыться в карманах, спрятанных в складках юбки. Их было точно не меньше сотни. У меня уже сильно затекли ноги, но я не могла позволить себе встать или сменить положение, иначе я бы вышла из образа, а этого никак нельзя было допускать. Но и сидеть без толку целый час мне тоже не улыбалось. Так и ног лишиться можно, а врачевать я не умею.
Крепко закрыв глаза и мысленно отрешившись от происходящего, я представила себе темное идеально круглое помещение без окон и дверей. Я вообразила себя маленькой бабочкой с сияющими крылышками. Я летала по кругу, словно крохотный фонарик, освещая себе путь в кромешной тьме. Внезапно я наткнулась на что-то, едва не разбившись. Это было не что-то, а кто-то. Это была милая совершенно седая сгорбленная женщина. Она держала в руках большой конверт, затем сложила его пополам и медленно, будто давая мне хорошо рассмотреть свои действия, положила заветную бумагу в...
– Конверт в твоей сумке!
– открыв глаза, сообщила я.
– Батюшки!
– всплеснула руками старушка.
– И правда же его туда клала, чтоб не потерять. Ох, голова моя садовая! Совсем память порастеряла. Простите уж дуру старую, госпожа гадалка!
– Присаживайся!
– Ой, девонь... То есть, госпожа Кассиопея, не могу я на подушки садиться. Не встану ж потом. И придется Вам тогда меня у себя поселить, - и она заливисто расхохоталась, на секунду став лет на сорок моложе. Ее лицо показалось мне смутно знакомым, но через мгновение это ощущение исчезло. Нарцисса снова стала моей добродушной соседкой.