Посланница ветра

Касперович Алла Леонидовна

– Не беспокойся, Рэй, ей не удалось уйти от расправы. Только наказали ее не люди, а жизнь. Поверь мне, она страдает больше, чем все обманутые ею клиенты вместе взятые.

– Что ж, поделом.

– Какой-то невеселый у нас разговор вышел. Может, ты мне что-нибудь более позитивное расскажешь?

– А почему бы и нет?
– наемник поднялся на ноги, помог мне устроиться у себя на спине и пошел дальше.
– В моей работе без курьезных моментов не обойтись.

Я навострила ушки. Неужели мне удалось его разговорить? Я собой гордилась.

Зря гордилась. Почему-то мне не показалось забавным перечисление захваченных им преступников.

Он мне еще кое-что поведал, но старался избегать упоминаний о том, что было до того, как он стал наемником.

Чужие тайны я уважала и никогда не приставала с расспросами. В свою очередь, Рэй тоже не лез ко мне в душу. В общем, мы оба приятно провели время, пролетевшее незаметно. Только вот мне так и не удалось заставить его улыбнуться. У меня сложилось впечатление, что он давно разучился это делать.

Как и положено любому уважающему себя городу, Зевск был окружен высокой стеной. Только вот стража ему досталась бестолковая - они на нас даже не взглянули, продолжая азартно резаться в карты, и даже когда я из вредности состроила им рожицу, не обратили на это ровным счетом никакого внимания. Когда мы миновали ворота, Рэй бережно опустил меня на землю. Я осмотрелась. От ворот вели три дороги: две вдоль городской стены, а третья прямиком в центр города. Для вечера здесь было довольно тихо, никого из местных жителей я не заметила. Но это можно было списать на то, что основная жизнь кипела в центре. Туда я и собиралась направиться.

– Рэй, а ты куда сейчас?

– К доске объявлений. Здесь рядом. Возьму какое-нибудь задание.

– Задержишься здесь?

– Нет. Сразу в путь. А ты?

– Сначала ночлег найду, а там посмотрим. Рэй?

– Да?

– Не говори никому, пожалуйста, что я гадалка, ладно?

Наемник ничего не понял, но согласно кивнул.

– Спасибо.

Мы помолчали.

– Удачи тебе!
– наконец сказала я.

– И ты себя береги.

Здесь и сейчас наши пути расходились, и мне было жаль, что нельзя побыть вместе еще немного. Однако ветер подталкивал меня вперед, а потому мне некогда было раздумывать.

Я посмотрела вслед быстро удаляющейся фигуре в плаще. До чего же он все-таки огромный! Вздохнув, я нацепила на лицо улыбку и весело поскакала по центральной дороге, абсолютно забыв о том, что у меня "вывихнута" лодыжка.

ГЛАВА 3

Разглядывая аккуратные одноэтажные домики, я медленно, но верно продвигалась к центру города, так и не встретив на своем пути ни одного живого человека. Неживого, впрочем, тоже. Никаких зверушек здесь также не наблюдалось, что показалось мне крайне странным. Обычно стая собак ходила за вновь прибывшими по пятам в надежде выклянчить хоть кусочек чего-нибудь съестного. У своих уже давно ничего нельзя было выпросить. Наученные опытом, они знали, что если хотя бы раз поддашься, то вовек не отцепишься от попрошайки.

Здесь же дело обстояло абсолютно по-другому. Никого не было. Ни кошек, надрывно мяукающих на подоконниках (и орущих под другими окнами), ни птиц, летающих над головой (и целившихся в зевак). Вообще никакой живности, если не считать назойливой мошкары.

Я была очень рада, что к центру вела всего одна единственная, пересекающая город пополам, широкая дорога, потому что все улочки были похожи друг на друга как родные сестры. Хотя с моей способностью ориентироваться на местности это не имело практически никакого значения. Хорошо хоть, что есть городская стена, так я, по крайней мере, не выйду за пределы Зевска.

В каждом окне горел свет, хотя, на мой взгляд, было еще достаточно светло. На некоторых входных дверях была начертана одна и та же руна - защиты. По мне так куда надежнее была бы кувалда, но не мне решать. Здешняя атмосфера мне категорически не нравилась, но я не привыкла отступать, да и ветер мне не позволит. К тому же, я прекрасно знала, что чем сильнее воняет дело, тем больше за него заплатят. Осталось только выяснить, в чем оно, собственно, заключается.

В конце концов, я добралась до двухэтажного здания с приметной вывеской, гласившей, что здесь находится именно "ТРАКТИРЪ",

а не что-либо другое. Он у них один что ли? Нет, это как-то несерьезно для городка таких размеров как Зевск. Ничего, с этим мы потом разберемся, а пока я решала очень сложный вопрос: в чьем обличье мне туда зайти - Кассиопеи или Киры? Выбор пал в пользу последней. Не стоило пока светиться. Достав из вещь-мешка зеркальце, я осмотрела себя. Сойдет. Двадцать три мне, конечно, не дашь, но на восемнадцать я вполне выгляжу. Только причесаться не помешало бы, а то блуждание по лесным дорогам совсем не пошло на пользу моей шевелюре: волосы спутались, и в них застряли мелкие палочки, еловые иголки, паутинки и многое-многое другое. Складывалось впечатление, будто бы меня несли головой вниз и иногда роняли. Чтобы привести себя в порядок у меня ушло минут десять, и еще пять, чтобы настроиться.

Собравшись с духом, я открыла дверь, заранее приготовившись к тому, что сейчас мне придется распихивать локтями многочисленных посетителей, чтобы найти свободное местечко. Однако моим опасениям не суждено было сбыться. Мало того, что зал был полупустой, так еще и трактирщица смерила меня с ног до головы подозрительным взглядом. Что-то в последнее время мне не везет. Я попыталась придать своему детскому личику как можно более серьезное выражение.

Скорее всего, у меня получилось, потому что женщина перестала мною интересоваться и обратила все свое внимание на сидящего перед стойкой высокого импозантного мужчину средних лет в дорогом костюме. Такие обычно носили законники, а зарплаты у них в наше время были совсем не маленькие. Все сейчас грамотные стали: чуть что, так сразу бегут на поклон к судье, вот эта братия и расплодилась по всему Амаранту. Подозреваю, что в соседних государствах ситуация мало чем отличается. Каждая мамаша, имеющая дочек на выданье, мечтала заполучить себе такого зятя. Вот и наша трактирщица наивно хлопала глазками и томно вздыхала, наполняя до краев очередной кубок. И не какого-нибудь мерзкого пойла, которое обычно пытаются всучить мне, а неразбавленного эльфийского вина. Я даже отсюда могла разглядеть, как оно переливается всеми оттенками рубина. Похоже дамочка не на шутку влюбилась, раз отдает такую дороговизну за здорово живешь. То, что мужчина платить не собирался, я видела по его ауре. А то, что трактирщица была на это согласна, я видела по ее глазам. Я всегда говорила, что все женщины одинаковы, когда дело доходит до любви. И это совершенно не зависит от возраста, воспитания, социального положения или внешних данных. Так и хозяйка трактира (дама, которую со спины я легко могла бы перепутать с Рэем) ворковала со своим ненаглядным, словно молоденькая школьница, впервые вкусившая запретный плод.

Хозяйка меня теперь в упор не замечала, и я могла спокойно изучить окружающую обстановку. Это был самый обыкновенный трактир - обыкновеннее попросту не бывает: широкая стойка, перед которой стояли стулья на тонких ножках (они почему-то напоминали мне бледные поганки, что по виду, что по цвету), несколько длинных столов, идущих в комплекте с лавками. Также здесь было несколько небольших столиков, рассчитанных на влюбленных парочек. При желании и за отдельную плату можно было отгородиться от других посетителей ширмочками. Об этом свидетельствовало объявление, висевшее над входной дверью. Правда, чтобы разобрать, что там было написано, мне пришлось потратить несколько минут. Я также заметила, что вся здешняя мебель была добросовестно приколочена к деревянному полу. Как я поняла, это чтоб не унесли. Видимо, уже бывали прецеденты.

Возле лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались комнаты для постояльцев, я обнаружила некое подобие сцены. Там на низеньком табурете сидел древний бородатый старичок в одеянии больше похожем на пижаму и меланхолично тренькал на непонятной мне смеси гитары и арфы. Это ж в каком кошмаре создателю сего инструмента могло привидеться такое чудовище? Но звук получался приятным, и я решила не судить по внешнему виду. Так многие делают, а потом горько жалеют, что поверили первому впечатлению. Сама грешна.