Посланница ветра

Касперович Алла Леонидовна

Перехватив мой взгляд, старик с несвойственной для его возраста прытью бросился ко мне. Правда, только после того, как удостоверился, что его инструмент надежно подпирает стенку и наоборот.

– О! Пшекшашнейшая леди!
– зашепелявил дед, а я вновь заозиралась в поисках мифической особы.
– Ка жешь я рад, шо ты пошетила нашенское жахолустье! Пшекрашная леди, добро пажалавать!

– Здравствуйте!
– вежливо поздоровалась я с воздухом, потому что неугомонный дедок уже был за моей спиной, пристально изучая мой зад. После чего, довольно хмыкнув, шлепнул меня по оному.

–

Эй!

– Хавоша!
– вынес вердикт старый пень, довольно потирая морщинистые руки и причмокивая губами.
– Ошень хавоша!

– Сама знаю!
– буркнула я. Зря я, что ли столько дорог исходила? Моим мышцам мог бы позавидовать любой атлет.

– Не шерчай, кшасавица! Я ж не ша жла. Я ж шамый главный ченичель кшасоток. Ахтарычем меня жвать. Так меня вше тут кличут. Мужыкант я мештный.

– Зараза ты местная, - пробормотал ближайший к нам мужчина, а его спутница согласно кивнула.

Я только улыбнулась, старик же и вовсе не обратил на них никакого внимания. Скорее всего, его тут и похлеще называли.

– А тебя, желеноглажка, как кличут?

Ничего себе. Как он смог разглядеть цвет моих глаз? Я же обряд провела, чтобы никто их разглядеть не мог. Профессиональная необходимость. Мне ведь приходилось играть разные роли. Я недоуменно посмотрела на старичка. Но тот лишь хитро мне подмигнул.

– Кира я.

– И надолго ль ты к нам, кшасавица?

– Этого я пока не решила.

– А зашем пшыехала-то? Нетути тут у нас ничаво хавошего. Вертала б ты взад, девонька. Жло тут у нас ражвелось. Штрашное! Аж как кшапивица тута.

Но я его не слушала. Меня сейчас занимал совершенно другой вопрос.

– Ахтарыч, скажи: а гадалки тут у вас есть?

– Нетути. Ты первая будешь.

– А... Откуда...

Вредный старикан меня снова проигнорировал. Он поманил меня за собой и подал знак скучающему в углу худощавому парнишке-разносчику следовать за нами. Усевшись за самый дальний столик, Ахтарыч сделал заказ, пока я устраивалась на противоположной лавке.

– Кувшин медовухи. Неражбавленной! И два кубка. Кшасавица платит.

Я поскрипела зубами, но кивнула. За информацию нужно платить. Зевнув, парнишка поплелся выполнять заказ, цепляясь ногой за ногу.

– Ты жря сюды пшыехала, - доверительно сообщил мне дед, пытаясь под столом погладить меня по коленке. Я наступила ему на ногу, и тот, охнув, прекратил свои приставания. Во всяком случае, на время.
– Вот ешли бы ты годков на шорок постарше была. А так...

И он захрапел, повесив голову на грудь. Я не выдержала и пнула его под столом. Не сильно, но старик проснулся и заозирался по сторонам.

– А? Шо?

– Что так?

– Ась?

– Ты говорил, что я рано сюда приехала.

– Агась, Агась. Рано. Тут девки младые мрут как мухи. Ужо и полапа... В шмышле, пошмотреть не на кого.

– А что случилось?

– А холера его ражберет. Пошитай ужо год как молодухи помирают. Тока молодухи. Старух ента жаража не берет, шоб ее.

Старик ненадолго умолк, потому что к нам как раз подошел разносчик с тяжелым подносом в руках. Потребовав плату вперед, он, горделиво задрав нос, удалился. Я принюхалась к содержимому кувшина. Разбавил-таки

гад. Ну, ничего, сегодня ему приснится злой бабайка, который очень не любит, когда обманывают честных потребителей. Таким же образом я отучила торговок в одном небольшом городке, который я как всегда просто мимо проходила, продавать уже подпорченные товары. Теперь то место славилось честной торговлей. Не могла же я оставить без внимания то, что из-за одной такой торговки у меня полдня крутило живот. Зато теперь и этот парнишка станет расторопным и услужливым. Неплохо было бы за это с трактирщицы денег стребовать, но подозреваю, что разбавлять напитки он не сам научился. А потому я и бесплатно поработать могу -- я сегодня добрая.

Когда-то я хотела запатентовать этот метод исправления нечестных на руку торгашей, но справедливо рассудила, что тогда экономике нашего государства пришел бы полный кирдык, что бы это ни значило. Заговор-то совсем простенький, и я думаю, что его не раз использовали в этих целях. Поэтому я решила поступить так же, как и мои мудрые старшие коллеги, то есть не вмешиваться. Иногда это самая лучшая тактика.

– А как это происходит?
– я продолжила расспросы, пока старик снова не уснул.

– Одкель ж мне жнать? Меня ж к девкам не пущають. А хоронют их ужо в жакрытых гробах.

Интересно девки пляшут. Что ж это получается, люди добрые? Я что сама сюда за своей погибелью пришла? Ну уж дудки! И барабаны. И то струнное чудовище, с которого дедок не спускает правый глаз. Не на ту напали - я сама кого хочешь изведу.

Допив второй кубок, мой первый знакомец в Зевске, если забыть о нерадивой городской страже, вновь уронил голову на грудь и сладко захрапел. Я еще немного посидела, поглядывая на посетителей, которые разбредались по комнатам на втором этаже. Оказалось, что здесь не было никого кроме меня, кто бы просто пришел сюда с улицы. Занятненько.

Оставшись в гордом одиночестве, если не считать сладко посапывающего Ахтарыча и протирающей кубки трактирщицы, я доцедила последнюю каплю медовухи и встала, направившись к стойке. Хозяйка упорно делала вид, что меня не существует.

– Уважаемая, - обратилась я к ней.
– Скажите, пожалуйста, нет ли у Вас свободной комнаты?

Женщина даже не взглянула на меня.

– Уважаемая?

Ноль реакции.

– Уважаемая!!!

Нахалка вообще повернулась ко мне спиной. Я мысленно запыхтела, но внешне ничем себя не выдала. Ничего, я знала, как с такими особами нужно разговаривать.

– Десять медяков плачу, - вкрадчиво объявила я.

– Таки милости просим!
– заулыбалась трактирщица, снова повернувшись ко мне передом. Ее лицо светилось как новенькая монета.
– Меня Аглаей звать. Если чаво - не стесняйся обращаться. Кстати, я тебе самую лучшую комнату отдаю. Ей-ей! Ты уж мне поверь! Как от сердца отрываю. Сердечко-то у меня ой какое слабенькое...

Я понимающе кивнула и достала из вещь-мешка не десять, а двенадцать медяков, чтоб уже наверняка. Хозяйка просияла как двадцать заговоренок и торжественно вручила мне тяжелый ржавый ключ. Такие обычно прилагаются к амбарным замкам. Видимо этой комнатой уже давно никто не пользовался. Что ж, посмотрим.