Посланник Аллаха

Татаринов Юрий Аркадьевич

Заметив, что Касим обиделся, пан Ибрагим вдруг вспылил:

— Только без этих раздуваний щек! Если пан говорит: «Врешь», ты должен согласиться, а не выказывать свое неудовольствие! Вот когда будешь на моем месте, тогда и щеки будешь раздувать!

Тем не менее разговор с Касимом вызвал у пана некоторое сомнение. Отпустив слугу, он направился на скотный двор, чтобы лично убедиться в достоверности факта увеличения удоев...

Нельзя сказать, что подтверждение сего факта обрадовало хозяина Ловчиц. Пан Ибрагим все же

склонен был думать, что это явление случайное, временное. Он не рассчитывал, что много заработает на нем... И все же ему было приятно, что эта удача связана с появлением нового работного. Необъяснимая симпатия продолжала жить в его душе. Хозяин Ловчиц уже вынашивал мысль о том, чтобы переселить Кундуза в свой дом. «Это умный человек! — думал он. — По всему видно, что немало повидал! В нем есть основательность!..»

Но почти сразу о приятном пришлось забыть. Вечером неожиданно разыгралась буря: засверкали молнии, загремел гром. Но дождь идти не торопился... Это был тот гром, который пугает не столько ливнем, сколько раскатами и вспышками молний. Грохотало низко, у самой земли. Отсутствие дождя предвещало опасность пожара.

Пан Ибрагим и панна Лина находились в это время в доме. В какую-то минуту, когда стало особенно шумно и темно, панночка прибежала к отцу.

— Папенька, страшно! — призналась она. — Молнии сверкают так близко! Того и гляди попадут в дом!

Отец привлек дочку, поцеловал в висок.

— Не бойся, дитя мое, — сказал он. — Аллах милостив, не допустит беды. Гроза шумлива, но отходчива. Она, как та базарная баба, покричит-попугает — и унесется, словно ее не было. Посиди со мной. Скоро твои страхи кончатся.

Но гроза в этот день не просто пугала. Она хотела оставить после себя отметину. Сначала откуда-то послышались крики, а вскоре в дом принесли недобрую весть: оказалось, загорелся сеновал! Хозяин и его дочь поспешили на пожар...

Строение громадного, как коровник, панского сеновала затянула густая пелена серого дыма. Порывистый ветер вырывал из-под крыши языки пламени, грозил перебросить огонь на рядом стоявшее здание коровника... Стадо уже загнали. Чуя дым, животные громко ревели и били о деревянный пол копытами. Они пытались выскочить из хлева!.. А на улице голосили люди! Тем временем пламя разрасталось. Прогоревшая крыша вдруг рухнула, подняла целый фейерверк искр! Подхваченные ветром, искры полетели на стены коровника. Вот-вот могло случиться еще большее несчастье...

Стараясь унять панику, пан Ибрагим отдал распоряжение, чтобы выводили коров. Мужики и бабы кинулись было выполнять его волю, но вскоре вернулись — взбешенные коровы не подпустили к себе... Осыпая работных бранью, пан сам направился к коровнику. Но тут неожиданно из дыма к нему шагнул Кундуз. Хозяин Ловчиц остановился в изумлении: он угадал, что пастух собирается помочь.

Действительно, увидев пана, Кундуз сказал:

— Не суетитесь, хозяин. Огонь

не пойдет на коровник, пламя сейчас потухнет.

Пан выкатил на пастуха взбешенные глаза. Он собирался было оттолкнуть его, но Кундуз вдруг повернулся к нему спиной и направился обратно к пылающему сеновалу.

— Куда! — крикнул пан. — Ты, кажется, рехнулся, старик! — он хотел было догнать пастуха и остановить его, но вынужден был отступить — пламя обожгло ему волосы и лицо...

Тем временем смельчак приблизился к горящему строению и стал обходить его. Как только он скрылся за пеленой дыма, люди заголосили сильнее! Все вдруг уверились, что Кундуз сгорел. В тот же миг ветер прекратился и стал накрапывать дождь...

Добрых несколько минут собравшиеся пребывали в неведении — что с пастухом, жив ли? Но тут Кундуз появился опять — на этот раз с другой стороны сеновала. Как только он сделал обход, огонь заметно ослабел, пламя улеглось, черный дым застлал дворище...

Не мешкая, Кундуз пошел на второй обход. За эти минуты дождь превратился в ливень. Одну стихию сменила другая. Когда Кундуз обошел сеновал второй раз, всем стало ясно, что пожар скоро будет потушен... Ну, а после третьего обхода рассеялись даже остатки дыма. Залив пламя, дождь вскоре прекратился...

— Чудеса! — ахнули люди...

В этот вечер пан Ибрагим пригласил Кундуза к себе. Когда пастух явился, пан сказал:

— Проси что хочешь!

— За что? — искренне удивился гость. — Это дождь погасил пламя!

Сделав вид, будто понимает шутку старика, довольный пан рассмеялся. Это был смех человека, только что пережившего потрясение.

— Ну, ты и хитер, братец! — воскликнул он и даже закашлялся от избытка чувств.

Кундуз никак не отреагировал на его восклицание.

Справившись с кашлем, пан Ибрагим продолжал о своем:

— И все-таки позволь, братец, что-нибудь сделать для тебя, — и тут же предложил: — Переселяйся ко мне! Чего тебе мыкаться в грязной каморе, делить постель с мышами да блохами! Будешь спать на перине! Выделю тебе лучшую комнату!

Пан Ибрагим хотел продолжать свои уговоры, но тут вдруг услышал от Кундуза уверенное:

— Нет, хозяин, в вашем доме я жить не стану!

При этом бедняга почему-то покосился на сидевшую рядом с отцом панну Лину...

Пан Ибрагим вытаращил глаза. Он не любил, когда ему возражали.

— Не пойму я тебя, старик, — с печалью в голосе признался он. — И этот твой обморок, и теперешний отказ... Ты, наверное, думаешь, что я добрый!.. Ошибаешься! Ты — первый, к кому я благоволю!.. Предлагаю тебе жить со мной под одним кровом! Понимаешь ли ты, какая это честь для тебя? Как ты смеешь отказываться?..

Кундуз ответил на это так:

— Не гневайтесь, хозяин. Отнюдь не гордость является причиной моего отказа, все дело в моей изболевшейся душе. Мне будет тяжело жить в вашем доме.