Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]
Шрифт:
— Вынужден вас перебить. Чем закончилась эта история с гаданием?
— Извините меня, молодой человек. Как вас зовут?
— Сергей Анатольевич.
— Ну так вот, Сергей Анатольевич, пришла я домой, а там страшный беспорядок, деньги и золото исчезли, и на зеркале кровавый отпечаток ладони. Бросилась я к гадалке, та и говорит, что, мол, я сама виновата, дьявола пыталась обмануть. Но у меня ничего такого и в голове не было.
— Когда это произошло?
— Пять дней назад, — женщина вновь достала платок.
— Почему вы сразу не пришли в милицию?
— Гадалка предупредила,
— А сейчас?
— Сейчас тоже, — гражданка Давыдчук вновь всхлипнула.
— Ну-ну, прекратите.
— Мне гадалка сказала, чтобы я не спешила, иногда нечистая сила через некоторое время все возвращает. А женщина из очереди рассказывала, что у нее…
— Гадалка спрашивала вашу фамилию и адрес?
— Нет.
— А паспорт раскрывала и что-нибудь записывала?
— Тоже нет. Я вложила в него десять рублей, гадалка положила его под скатерть, составила гороскоп, рассказала, как пользоваться любовным заклинанием при гадании с зеркалами, затем вытащила из-под скатерти паспорт и, не раскрывая, отдала мне.
— Это все?
— Да, — женщина вновь достала пудреницу.
— А десять рублей в паспорте?
— Их уже не было. Они исчезли.
— Значит, вы уверяете, что гадалка не раскрывала паспорт, не вытаскивала денег и никак не могла узнать вашего адреса?
— Да, конечно.
Сергей проводил женщину до двери, взглянул на часы и, чертыхнувшись, пододвинул к себе телефон.
— Алло, Ольга, это ты?
— Кто еще здесь может быть?
— Извини, я сегодня не мог освободиться пораньше.
— Ах, бедняжка, можно подумать, что это в первый раз.
— Слышишь, Оленька, я хотел бы попросить тебя об одном одолжении. Возьми, пожалуйста, свой паспорт и приходи на наше место. Я буду там через десять минут.
— Ну, я так быстро не смогу. А зачем тебе паспорт?
— Много будешь знать, скоро состаришься. Пока. — Сергей бросил трубку, положил заявление Давыдчук в сейф, надел плащ и вышел на улицу.
Рандеву с Ольгой было назначено у Академии художеств — обычном месте их встреч.
Еще в школе Николаев мечтал пойти на искусствоведческий факультет академии, но так уж вышло, что старый приятель и одноклассник Лешка Вакулов уговорил его поступать вместе с ним на инженерно-экономический. Но историю искусства он не бросил и большую часть своего свободного времени проводил с Ольгой в музеях и на выставках. Многие из его сослуживцев посмеивались над таким странным для следователя увлечением. «Лучше бы на футбол или рыбалку сходил, свежим воздухом подышал, чем по пыльным залам шастать», — поговаривали они, но Николаев на это только улыбался. Кстати, знание истории искусства уже помогало ему в следовательской работе.
По правде говоря, это было не единственным увлечением Сергея. Он был страстным книжником и даже пробовал себя в литературе. Ему не раз в институте доставалось от Вакулова, который был тогда секретарем комсомольской организации факультета, за идеологически невыдержанные рассказы и статейки для стенгазеты. Сергей всегда, по старой дружбе, ему первому, давал их прочитать. Но все это,
По дороге к Академии художеств Сергей решил заглянуть в букинистический. Практически все свои деньги он тратил на книги. В общежитии было мало места для полок, да и пожарник ругался, поэтому хранил он их в основном в картонных коробках, по квартирам своих приятелей. Возле входа в магазин стояли с сумками, набитыми книгами, несколько «зубров», — так Николаев называл перекупщиков, вечно крутящихся поблизости и жировавших на недостатках книжной торговли и полиграфической промышленности. На следователя, он был одет «по гражданке», они никакого внимания не обратили, но зато тут же бросились к вылезшему из восьмой модели «Жигулей» мужчине.
— Сдавать привез? Пикуля или Юлиана Семенова нет?
— Макулатурными изданиями не интересуешься? А, может, у самого есть что на продажу?
Мужчина, не обращая внимания на обступивших его зубров, пробился к стоящей возле витрины очень элегантной, ухоженной женщине и, поцеловав ей ручку, сказал:
— Заждалась? Еле удалось сплавить сына жене.
«Классная девочка», — переглянулись между собой зубры, но тут их внимание привлек небритый мужичок в старой, потрепанной шинельке, и они все разом кинулись к нему.
— Чего несешь, старик?
— «Фаворитом» не балуешься? А, может, что за «бабки» или в обмен?
— Да вы чё, ребята, — пошатываясь, мужичок вытащил из сетки с пустыми бутылками несколько стареньких книжек, — мне бы на пару пузырьков «березовой».
Перекупщики брезгливо покосились на потрепанные обложки и отошли.
— Может, тебе надо? — Пьянчужка протянул книги наблюдавшему за этой сценой Николаеву. — Все за рубль. Возьми жене. Тут всякие рецепты и кухарные секреты есть… Ну, ладно, — махнул он рукой, за пятьдесят копеек. А то меня уже похмель начинает бить.
— Пить меньше надо, — сказал Сергей и взял из протянутой стопки небольшую, чуть больше ладони, книжицу в старинном кожаном переплете с двумя маленькими бронзовыми застежками.
«Еще с ятями. Жаль, что титульный лист выдран. Ни названия, ни автора. — Следователь перелистал несколько страниц. — Ты смотри, действительно какие-то рецепты. Этакое пособие для колдунов и вурдалаков».
— Сколько хочешь за эту книжку?
— Пятьдесят копе-е-ек, — дернул головой мужичок. Последнее слово далось ему с трудом.
— Ворованная?
— Да ты чё! Вот те крест! — И пьянчужка попытался левой рукой, державшей сетку, осенить себя крестным знамением.
— Ладно, ладно, держи, — усмехнулся Николаев.
Ольги у академии еще не было. Правильно говорит Соков, что для женщин надо делать часы, которые ходили бы в обратную сторону и в два раза быстрее обычных.
Сергей присел на свободную скамейку напротив песочницы и задумался.
«Странные дела начали твориться у нас. Гадалки, нечистая сила, зеркала. Интересно, как гадалка сумела узнать адрес Давыдчук? Может, за ней следили? Или адрес выведала еще женщина из очереди? Да нет, вряд ли. А как исчезли деньги из паспорта? Ловкость рук или еще что-то? Может, телепатия и гипноз?..»