Посланник
Шрифт:
– Нет, сынок, на твоем уровне они не смогут общаться. Говори с ними на уровне профессора или академика.
– Хорошо, папа, я понял.
– Дима, я пойду к ним, а ты побудь здесь, Александр Васильевич тебя пригласит.
Бортовой, когда все собрались и расселись по креслам, попросил минуточку вни-мания:
– Господа, прежде чем вы начнете экзамен, я бы хотел сказать несколько слов, по-ка нет испытуемого. Определять уровень знаний вы будете у ребенка пяти лет, - Бортовой поднял руку, предотвращая вопросы или ненужные высказывания.
– Надеюсь, вы пони-маете, что вас сюда привезли не для шуток.
– Подписку мог бы и ваш сотрудник взять, - съязвил Садовников, ректор МГУ, кивая на Михайлова старшего, сидевшего чуть в стороне в генеральской форме.
– Это не мой сотрудник, Виктор Антонович. Но, чтобы было понятно, скажу - это первый ученый среди великих. Нет, не правильно - среди самых великих.
– Почему же тогда мы его не знаем?
– Не сдавался Садовников, поглядывая на звезду Героя России, свидетельствующую о боевых подвигах.
– Великого Королева, в свое время, тоже не все знали. Может быть, перейдем к экзаменам?
– Да, конечно, извините, Александр Васильевич.
Садовников сообразил, что звезду генералу дали за создание какого-то мощного оружия, и он работает на оборонку, поэтому не известен в широких кругах.
Дима зашел в гостиную уверенной походкой.
– Разрешите представиться - Михайлов Дмитрий Николаевич. Господа, прошу за-давать вопросы.
Он отошел с середины в сторону доски.
– Мальчик, расскажи нам принцип работы ядерного реактора, - спросил один из профессоров.
– На этот вопрос, дядя, я отвечать не стану, ибо не считаю полезными и актуаль-ными школьные вопросы для настоящей аудитории.
Профессор вначале обомлел, а потом рассмеялся.
– Хорошо, мальчик, простите, Дмитрий Николаевич. Каков период полураспада радиоактивного элемента, если его активность уменьшилась в 4 раза за 8 дней?
– Извините, профессор, вы, видимо еще не поняли, что я не студент и не школь-ник. Можно вопрос вам?
– Конечно
– Рассчитайте, пожалуйста, реактивную тягу в 140 тонн в ядерном ракетном дви-гателе осколками деления урана-235 самой активной зоны реактора, выбрасываемых из сопла диаметром один метр, в том числе с дополнительным вводом в активную зону дей-терия и гелия. Сколько потребуется урана для работы такого двигателя в течение 20 часов, и станете ли вы применять графитовые стержни в данном случае? Я прошу схематичный расчет с учетом выхода энергии только через сопло и без условностей заражения окружающей среды.
Михайлов старший сразу заметил, что вопрос с подвохом, но вмешиваться не стал, решил посмотреть, как поведет себя профессор.
– Дмитрий Николаевич, - уже серьезно заговорил профессор, - вы специально за-дали такой вопрос, на который схематично ответить невозможно или...
– Простите, профессор, я вижу - мы стали понимать друг друга. Я снимаю указан-ные цифры в вопросе, что позволит уже мне ответить на него схематично. При делении тяжёлого ядра выделяется примерно двести мегаэлектронвольт и более 80 % этой энергии составляет кинетическая энергия осколков деления. Остальная часть распределяется
5·1023МэВ = 1,94·1010кал = 8,1·1010Дж = 22,5 МВт·ч 1 МВт·сут
– Таким образом, господа, мы можем представить себе схематично необходимое количество требуемого материала. Пожалуйста, еще вопросы?
Через три часа вмешался Михайлов старший.
– Господа, я предлагаю сделать перерыв и пообедать. Если еще нет убеждения в уровне знаний Дмитрия Николаевича, то продолжить проверку после обеда.
– Да, вы правы, товарищ генерал, совсем замучили мы молодого человека вопро-сами. Но это уже не от проверки уровня знаний, а из элементарного любопытства. Пола-гаю, что выражу общее мнение - уровень знаний испытуемого гораздо выше предлагае-мого в университете.
– Садовников посмотрел на коллег, которые согласно кивали голо-вами.
– Разрешите поздравить вас, Дмитрий Николаевич, - Садовников подошел и пожал Диме руку, - с успешным окончанием испытаний. После обеда приглашаю всех на торже-ственное вручение красного диплома выпускнику физического факультета МГУ Михай-лову Дмитрию Николаевичу.
Вечером, пока Ирина с родителями любовались дипломом сына и внука, Михай-ловы и Бортовой сидели в удобных креслах, пили пиво с вяленой рыбкой, Дима пил сок. Мужчины обсуждали будущее. Говорил, в основном, Михайлов старший:
– Дима переговорит завтра с профессорами, которых вы привезли, Александр Ва-сильевич. Решит, кто с ним останется работать, а кто нет. Задумка у нас следующая: соз-дать летающий аппарат, подобный НЛО. Он может использоваться как для полетов к дру-гим планетам, так и в качестве боевого оружия. Назовем его пока космолетом.
Что для этого необходимо? В первую очередь создание и финансирование КБ-Д, что расшифровывается как конструкторское бюро Дмитрия. Дима генеральный конструк-тор, я его первый заместитель, еще два зама и зам по АХЧ, то есть всего четыре. Придется все строить с нуля, благо Ангарский каскад вырабатывает дешевую электроэнергию. К северу от Иркутска есть достаточно много ровных неиспользуемых площадок. Сейчас крайне необходим заместитель по АХЧ, человек надежный и проверенный, который бы занимался вопросами земли, строительства и так далее. Этого человека прошу подобрать вас, Александр Васильевич, или поручить это Суманееву.
Также придется создать специальный отдел по вашей линии, который бы обеспе-чивал защиту информации, этим может заняться Фролов, я ему верю. Это в общих чертах. В подробностях станем общаться по электронной почте, она защищена надежно. В науке нельзя назвать точных сроков, предположительно на создание космолета уйдет около трех лет. Плюс время на строительство КБ-Д.
Бортовой отнесся к просьбам Посланника очень серьезно, активно работал в этом направлении, и иногда казалось, что он не директор ФСБ, а помощник Президента или финансовый министр. Президент утвердил КБ-Д и объем финансирования этого институ-та.