После бала

Кузьмина Ольга Владимировна

Герберт обиженно отодвинулся.

– Ты меня не любишь.

– Вот только не надо устраивать мне сцены, - Алиас выдернул из-под Герберта подушку и обнаружил-таки штаны.
– Не знаешь ты цену тем браслетам... Вставай уже, с сегодняшнего дня начинаем заниматься серьезно. Я не собираюсь позориться через год перед Джаретом.

Мир и покой во владениях короля гоблинов — явление нечастое, и долго оно обычно не длится. С момента возвращения Герберта прошло две недели. Четырнадцать

относительно спокойных и почти счастливых дней. Но в начале третьей недели Драккони почуял неладное. Он начал всё чаще встречать гоблинов у своего дома. Намекающее мельтешение раздражало, к тому же у него самого появился повод повидать Джарета. Задав Герберту упражнение, которое точно должно было занять его самое меньшее на полдня, Алиас отправился в Лабиринт. У ворот ему встретился Хоггл — карлик, служивший у короля гоблинов садовником. Он уныло смотрел куда-то в гущу переплетающихся веток шиповника, растущего прямо из стены. Оттуда доносилось негромкое гудение.

– Что там?
– заинтересовался некромант.

– Феи, - горестно ответил Хоггл и шмыгнул пористым, как апельсин, носом.
– Говорил я повелителю, нельзя допускать, чтобы рой образовался. Травить их нужно, пока по одной залетают. Так нет, запретил. И что теперь делать?

Феи прилетали на душистые цветы Лабиринта из Лесного края, но до сих пор Джарет не позволял им здесь селиться. Алиас нахмурился. Кусачие мелкие твари могли доставить немало неприятностей. Теперь ему стало понятно беспокойство гоблинов.

– А почему король запретил пользоваться ядом?

– Да разве же он мне что объясняет?
– всплеснул короткими ручками садовник.
– Только болотом грозится.

– Я с ним поговорю, - пообещал Алиас.

– Благодетель!
– просиял Хоггл.
– Э-э-э... Господин Драккони, я еще чего спросить хочу. Ежели кто сам с собой говорить начинает, это ведь не помешательство, нет?

– Не обязательно, - улыбнулся Алиас.
– У многих есть такая привычка.

– Ага, - обрадованно кивнул Хоггл.
– А ежели петь? Не насвистывать, а прямо-таки петь?

– Ты имеешь в виду Джарета?

Садовник тяжко вздохнул. Некромант забеспокоился. Джарет любил петь, но ему обязательно нужна была аудитория. Конечно, Лабиринт населен разными существами, порой не слишком заметными. Но уж если гоблины считают, что их король поет наедине с собой, значит в это время рядом с ним точно никого нет. Порядком озадаченный, Алиас отправился на поиски Джарета. Долго искать не пришлось. Голос короля гоблинов слышался в одном из тенистых тупичков Лабиринта, где не было совершенно ничего примечательного. Джарет пел на одном из древних языков Братании. То ли на ирландском, то ли кельтском. Алиас благоразумно дождался окончания песни и только потом подошел ближе. Джарет встретил его далеко не дружеским взглядом.

– Опять что-то случилось?

– Я собирался о том же спросить тебя, - Алиас сел рядом с Джаретом на растрескавшуюся скамейку.
– Но кажется, уже знаю ответ.

– Тогда оставь меня в покое.

– Слушаюсь и повинуюсь, - некромант оттолкнулся от скамейки, но Джарет схватил его за руку.

– Подожди. Расскажи, как идут дела

у Герберта.

– Сложно, - Алиас уже репетировал дома этот разговор, но все заранее приготовленные слова вдруг вылетели из головы. Он разволновался.
– Джарет, я считаю, что Герберт не освоит магию. Одного таланта недостаточно, чтобы стать волшебником.

Джарет тряхнул головой.

– Поясни свою мысль.

– У Герберта получается колдовать примерно так же, как у меня — сочинять стихи на эльфийском языке. Я знаю, как произносить слова, могу подобрать рифмы, но стихи будут ужасные, потому что я не могу постичь всего смысла слов. А Герберт не способен постичь смысла магии. Он наглухо закрыт. Его талант срабатывает, только когда он находится в сильнейшем волнении. Но это путь в пропасть.

– Хочешь сказать, он не может черпать силу из внешних источников?

– Именно. Он их просто не чует. Тебе придется постоянно делиться с ним силой. Но всё равно без понимания процесса он не сможет полноценно колдовать. Это будет работа на износ.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего. Я не знаю, что делать.

– Может, он просто ленится? Наказывать не пробовал?
– Джарет выразительно помахал стеком.

– Я уже всё пробовал. Он боится боли, но это не выход. Постоянный страх убьет у него всякое желание заниматься. А поощрения вообще не срабатывают. Он слишком избалован.

– Мда...
– король гоблинов задумался.
– Ладно, после Йоля я его заберу и сам посмотрю, что можно сделать.

Алиас знал, какое значение фейри придают празднику зимнего солнцестояния в Верхнем мире. Даже Самхейн не мог сравняться по размаху с Йолем. Последнее время фейри уже не бесчинствовали в мире людей две недели, но всё еще появлялись в тех местах, где сохранилась магия. А уж гоблины — тем более. До праздника оставалось меньше недели.

Мимо пролетела стайка фей. Алиас проводил их глазами.

– Что-то они расплодились за последнее время, - озабоченно пробормотал он.

– Только ты еще не начинай!
– вспылил Джарет.
– Можно подумать, я саблезубых тигров разводить решил!

– Зачем они тебе? В смысле, феи, а не тигры.

– Пригодятся, - загадочно ответил Джарет.
– До встречи, Алиас. Постарайся не отвлекать меня больше до Йоля, договорились?

От чего именно короля гоблинов не следует отвлекать, некромант уточнять не стал. Но домой вернулся в глубокой задумчивости.

– Алиас!
– подозрительно встревоженный Герберт встретил его на крыльце.
– К тебе гномы приходили. У них что-то случилось в швейной мастерской.

– Неужели?

– Да, и они очень просили прийти срочно!

– Герберт, да когда же ты поймешь, что врать мне бесполезно?
– Алиас принюхался.
– Ты что натворил?!

Он отбросил Герберта с дороги и ринулся в дом. Запах шел со второго этажа. Улики догорали в камине, но Алиас и так уже понял, что именно произошло.

– Кто тебе позволил брать книги из моей библиотеки?!
– некромант скривился так, словно у него разболелись разом все зубы.
– Герберт, это был единственный полный экземпляр «Черной курочки»! Что ты пытался сделать?!