После дождичка в четверг
Шрифт:
Все-таки она ему что-то оставила, но что-то и забрала: когда Джек перемотал пленку, то увидел, что концы обрезаны под разными углами и не подходят друг к другу. Видимо, Бет вырезала какой-то кадр — всего лишь кадр, мгновение, запечатленное камерой, — и обошлась с ним как и с остальными снимками: увеличила так, что он утратил цвета и формы.
Джек нашел ножницы и клейкую ленту и попытался склеить пленку. Пальцы у него онемели, и получалось нечто маловразумительное. Джек снова заправил пленку и установил экран.
Они были на пляже все вместе, Фрэнк, Джуди
Изображение на секунду потемнело, дойдя до склейки. Прекратить просмотр можно было, разве что выключив проектор, паузы здесь не существовало, и Джеку ничего не оставалось, кроме как перематывать пленку туда-сюда. Весь пляж танцевал какой-то монотонный танец — шаг, пауза, шаг назад, — а Джек всматривался в толпу, в размытые лица зевак, пока не увидел Сэма.
Это действительно был он — тот же разворот корпуса, та же манера вытягивать шею. У него еще не было лысины, но волосы уже редели. В какой-то момент он взглянул прямо в камеру, и это мгновение длилось дольше, чем остальные. Картинка была расплывчатая, не в фокусе. В тот день Сэм спас ее. И этого для Бет оказалось достаточно.
ГЛАВА 22
Небо было хмурое и серое, на землю опустились сумерки. Они ездили весь день — Джек за рулем, Джуди рядом, Сэм на заднем сиденье. Это казалось бессмысленным, но они ехали и ехали, притормаживая у каждого парка, у каждой компании курильщиков, у каждого дома, если замечали какое-нибудь движение. Они забирались все дальше, но затем неизменно описывали широкий круг по пригороду и возвращались к церкви.
Сэм и Джуди почти не разговаривали. Джуди не сводила глаз с улицы, на ее лице застыло не удивление, а печаль — как будто случилось то, что, по ее мнению, и должно было случиться, но по крайней мере не самое худшее. Сэм беспокойно ерзал, пытаясь уловить в зеркальце заднего вида взгляд Джуди, цеплялся за спинку ее кресла и проводил пальцами по плечу.
Что-то в этом показалось Джеку странно знакомым; затем он понял царящее в машине настроение, и его перестали мучить противоречия. Сэм сделал то, что было нужно, и теперь мог лишь сожалеть. Джуди сердилась, но она любила его, и уже давно; не оглядываясь, она подавалась навстречу руке Сэма, его прикосновению.
Джуди, взглянув на Джека чуть ли не с вызовом, наконец заговорила:
— Наверное, ты думаешь, что я ужасная женщина.
Да, ужасная, поскольку ужасно все, что на поверку оказывается слабее, чем должно быть: разрушенные города, пьяные боги, слабые духом родители. Джуди сидела здесь со своим кошмарным вожделением, и Джек еще никогда не испытывал к ней такой нежности. Не желая
— Я просто хочу найти Бет.
Все они провели большую часть жизни на этом пологом мысу между гаванью и океаном. За три года с Бет большую часть этих земель они вместе открыли заново. Куда бы он ни посмотрел — всюду была память о ней. Джуди, наверное, чувствовала себя еще хуже, как и Сэм, ведь он уже долгое время был с ними связан.
Джек взглянул на Джуди и увидел, что она по-прежнему за ним наблюдает. Он перевел взгляд в окно, как бы предлагая ей сделать то же самое, но Джуди не отвела глаз. Джек снова посмотрел на нее:
— Я не считаю вас ужасной женщиной.
— Нет, считаешь. Ты думаешь, что я бесчувственная, что я просто бросилась в омут головой.
— Вовсе нет. Даже наоборот.
Она приподняла бровь.
— Или что я просто выжидала, пока Фрэнк умрет. Что я дождаться этого не могла.
— Нет.
— Ты так не думаешь? А я ждала. И прождала бы намного дольше. Но я ждала не смерти Фрэнка. Я ждала, когда он вернется.
Джек посмотрел в зеркальце заднего вида — на Сэма: старик поморщился. Джуди заметила этот взгляд (она, видимо, замечала все) и раздраженно покосилась на Джека:
— Десять лет он притворялся, что ремонтирует эту проклятую церковь. Десять лет! Я старела, покрывалась морщинами, а он по-прежнему думал, что ничего не происходит, что это пикник на лужайке. Как будто я бы пошла с ним на пикник после того, что случилось.
Сэм опустил глаза.
— Не надо…
Джуди жестом велела ему замолчать.
— Сэм говорит, что в тот день Бет непременно бы спасли, так или иначе. Но Фрэнк чувствовал себя виноватым… он думал, что я брошу его, буквально желал, считая, что это будет заслуженным наказанием. Иногда Фрэнк вел себя как настоящий идиот.
В ее голосе прозвучала такая нежность, что на секунду Джек ей поверил, будто их отношения изменились с того самого дня, когда Фрэнк отлучился за мороженым и не оказался рядом, когда тонула дочь. Гордость не позволила ему остаться с семьей, и он удалился в церковь. Не утрата веры, а недостаток ее; он ошибся, оценивая любовь жены. Возможно, дело отчасти (или даже полностью) было в этом, но Фрэнк заслуживал большего.
— Он не знал?
— О чем?
— Что Сэм на пляже, разумеется.
Джуди метнула на него свой фирменный взгляд — это было первое, о чем вспоминал Джек, думая о ней, — походивший на подъемный мост, но тут же смягчилась и отвела глаза.
— Нет, не знал.
— Бет обо всем догадалась, когда просматривала пленку и фотографии, что обнаружила в церкви, у Фрэнка.
— Это не так. Ей сказал Сэм. — Джуди коротко взглянула в зеркальце заднего вида; Сэм откинулся на спинку сиденья и уставился в окно. — Я говорила ему, что Бет — дочь Фрэнка, но это неправда. Женщина всегда знает, знала и я. Непонятное, абсолютно бездумное влечение, которое едва не положило конец моему браку до того, как он успел начаться. Но все вышло не так уж плохо.