После Куликовской битвы
Шрифт:
Рассказ Никоновской летописи о событиях 1414 г. уникален – в прочих летописных сводах татарский набег имеет более широкую датировку, «в лето 6923» без уточнения месяца, и в них говорится исключительно о разгроме Ельца без упоминания рязанских «властей», пострадавших от того же набега [722] . Факт «купли» Москвой не позднее 1462 г. рязанских владений «за Доном» делает вероятным предположение, что таковые имелись уже в начале XV столетия. Кстати, указание Никоновской летописи на сентябрь как время набега татар, вполне согласуется с известной тактикой нападений из степей на русские земли, которые предпринимались часто осенью после сбора урожая.
722
ПСРЛ. Т. 6. Стб. 41; Т. 24. С. 177; Т. 35. С. 33.
Возвращаясь к вопросу о вероятном местоположении Романцева последней четверти XV в., отметим, что в росписях «сторож», высылавшихся из «украинных» крепостей по притокам Дона в 1571 и 1578 гг. седьмая из них стояла «на Дону на Ногайской стороне усть Скверны против Романцовского лесу» [723] . Следовательно, «Романцовский лес» XVI в. находился на правом, «крымском» берегу Дона напротив впадения в него левого притока, Скверны.
Река сходного названия, «Сквирнаи» описана в географическом справочнике XVII в., Книге
723
Акты Московского государства. 1571–1634. Т. 1. Разрядный приказ. Московский стол. СПб, 1890. С. 9, 23.
724
Книга Большому чертежу. С. 78; о наименовании левого берега Дона Ногайским, а правого Крымским: Там же. С. 78.
725
Книга Большому чертежу. С.78.
Карты и справочники действительно фиксируют левый приток Дона, р. Сквирня [726] . Однако ее устье находится не в 10 верстах выше Лебедяни, как сообщает Книга Большому чертежу, а практически напротив северных границ современного города [727] .
Судя по всему, современная Сквирня, «ныне обширный сухой овраг» [728] , и «Скверна» – «Сквирнаи» письменных источников XVI–XVII вв. все-таки разные реки. Ситуацию, как кажется, разъясняет замечание одного из местных историков-краеведов XIX в., отметившего, что выше по левобережью Дона, не в Лебедянском уезде Тамбовской, а в тогдашнем Данковском уезде Рязанской губернии есть «река Скверна или Золотуха (как ныне больше ее называют)» [729] . Золотуха, в свою очередь, впадает в Дон действительно почти напротив устья правого притока, р. Перехваль [730] – несомненно «Перехвала» Книги Большому чертежу, в районе которой должен находиться «Романцовский лес» росписей сторож 1571 и 1578 гг.
726
Маштаков П. Л. Список рек Донского бассейна. С. 2.
727
Сборник статистических сведений по Тамбовской губернии. Тамбов, 1886. Т. 11. Лебедянский уезд (карта); Липецкая область. Топографическая карта. М. 1997.
728
Воронов И. И. Где находился город Романцев Рязанского княжества. С. 196.
729
Ермаков В. Историко-статистическое описание г. Данкова // Памятная книжка Рязанской губернии на 1868 г. Рязань. 1868. С. 215. См. например карту в кн.: Рязанская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 г. СПб., 1862.
730
Маштаков П. Л. Список рек Донского бассейна. С. 2. В справочнике П. П. Семенова река названа Перехвалкой (Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Т. 2. С. 545).
Близ устья Перехвали – «Перехвала», рядом с одноименным селом Перехваль краеведами XIX в. было неоднократно описано «место «Городище… в урочище Романцы… в 120 кв. сажен, с севера ограничено отлогами Дона, с прочих сторон рытвинами и ямами» [731] , где «кусты Романцевского леса… находятся от нынешнего Данкова только в 10 верстах, от места же старого… в 40» и где «подле устья Скверны… и поднесь видны заросшие травою холмы, ямы и рытвины, свидетельствующие о бывших здесь некогда укреплениях» [732] . Современный автор даже отметил наличие здесь неких зримых остатков городских оборонительных сооружений и тайного подземного хода [733] .
731
Ляликов Ф. Курганы, древние могильные насыпи и укрепления в Рязанской губернии // ЖМВД. 1837. Ч. 25. С. 323; Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Рязанская губерния. Сост. М. Баранович. С. 548–549.
732
Ермаков В. Историко-статистическое описание г. Данкова. С. 215.
733
Воронов И. И. Где находился город Романцев Рязанского княжества. С. 197.
Итак, если одноименные лес и урочище по р. Перехваль напротив устья Золотухи – «Скверны» – на самом деле «Романцево с уездом» докончания 1483 г. и «Романцев весь» договорной грамоты 1496 г., стоит задаться вопросом, с какой целью великий князь московский Иван III отмежевал рязанскому «сестричу» анклав из земель «купли» отца, Василия Васильевича Темного на правобережье Верхнего Дона вблизи собственного Ельца.
Возможно, свою роль здесь сыграло промысловое значение Романцева. Взаимоотношения московского и рязанского правящих домов традиционно, в течение всего XV в. носили со стороны Москвы патрональный, почти семейный характер прямой опеки. С этой точки зрения забота Ивана III о материальном благополучии рязанского племянника и крестника («Романцев весь» докончания 1496 г. присутствует в нем, как отмечалось выше, прежде всего в качестве промысловой территории) не выглядит со стороны Ивана III чем – то противоестественным. Однако почти наверняка свою роль сыграли и другие факторы, как минимум два.
Первый связан со сложным переплетением династических интересов и традиций удельного «держания» трех ветвей Рюриковичей, московских, рязанских и черниговских, на правобережье Оки и на Верхнем Дону.
Водный путь по Дону как известно, существовал издревле и начинался, во всяком случае в начале XVI в., у Старого Данкова, в отличие от Нового Данкова, появившегося после Смуты на правом берегу Дона, стоявшего изначально на левой, Ногайской стороне [734] .
Вблизи Старого Данкова еще в XIV в. находился рязанский город «Дубок вверху Дону» [735] . Именно через Дубок, соединенный кратчайшей сухопутной дорогой со столицей Рязани, Переяславлем на Оке и водными путями через Проню и Ранову с «переволокой» до р. Воронеж, притока Дона, осуществлялась торговля Москвы с золотоордынскими городами и Крымом [736] .
734
Загоровский В. П.
735
Тихомиров М. Н. «Список русских городов дальних и ближних». С. 123.
736
О Донском торговом пути: Там же; Сыроечковский В. Е. Гости-сурожане. С. 39–40; Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. С. 12.
Судьба рязанского Дубка, в свою очередь, была тесно связана с историей ряда уделов на правобережье Оки, Тарусского, Козельского и Елецкого княжеств, в которых сидели князья из дома черниговских Рюриковичей [737] .
По докончанию 1381 г. великих князей Дмитрия Ивановича Московского и Олега Ивановича Рязанского Дубок и ряд других пунктов на правобережье Оки хотя и «доселе потягло к Москве», но в тот момент принадлежал Рязани, при этом являясь прежним владением тарусских князей [738] . Как предположил В. А. Кучкин, Дубок и прочие владения Тарусы за Окой могли перейти к Москве еще в середине 40-х гг. XIV в [739] .
737
Изначальная связь Чернигова в частности с Тарусой нашла даже отражение в поздних родословных легендах. См. интереснейшее свидетельство в работе К. В. Баранова (Баранов К. В. Легенды XVII в. о родопроисхождении новгородцев Апрелевых. Нееловых и Гурьевых // Проблемы отечественной истории и культуры периода феодализма. Чтения памяти В. Б. Кобрина. М., 1992. С. 34–35).
738
Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV в. С. 344 («А что на рязанской стороне за Окою, что доселе потягло к Москве почен Лопасна, уездъ Мстиславль, Жадене городище, Жадемль, Дубок, Броднич с месты, как ся отступили князи торуские… та места к Рязани»); подробный комментарий: Там же. С. 254–255.
739
Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV в. С. 256.
В 1393 г. была решена судьба самой Тарусы и оставшейся у тарусских князей части удела: ярлык на Тарусу купил в Орде московский великий князь Василий Дмитриевич. Тарусские князья утеряли самостоятельность, став «слугами» великого князя московского, но остались на своем уделе и даже сохранили часть вотчинных прав, в том числе на сношения с Рязанью [740] . В московско-рязанском договоре 1402 г. формула о принадлежности Дубка Рязани повторена дословно, с сохранением указания на его прежнюю принадлежность Москве, а до этого Тарусе [741] .
740
Фетищев С. А. К вопросу о присоединении Муромы, Мещеры, Тарусы и Козельска к Московскому княжеству в 90-е гг. XIV в. // Российское государство в XIV–XVII вв. Сб. статей, посвященных 75-летию Ю. Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 31, 35; Он же. Московская Русь после Дмитрия Донского. 1389–1395 гг. М., 2003. С. 117–18; Горский А. А. Московские «примыслы» конца XIII–XV вв. вне Северо-Восточной Руси. С. 159–160.
741
ДДГ. С. 53.
Почти одновременно с переходом Тарусы к Великому княжеству Московскому в состав последнего вошел Козельский удел, в 1404 г. переданный Василием Дмитриевичем двоюродному дяде, князю Владимиру Андреевичу Серпуховскому, но через два года отошедший к Литве [742] . Москва вернула себе Козельск только после кончины великого князя литовского Витовта в 1430 г., вторично утеряла его в 1448 г., вернув окончательно только в 90-х гг. XV в. [743]
742
Фетищев С. А. К вопросу о присоединении Муромы, Мещеры, Тарусы и Козельска к Московскому княжеству в 90-е гг. XIV в. С. 36, 38.
743
Кром М. М. Меж Русью и Литвой. Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV – первой трети XVI вв. М., 1995. С. 82–83.
Таким образом, Козельский удел уже в начале XV в. должен был считаться московской великокняжеской вотчиной [744] . С этой точки зрения становится понятным и статус Ельца как московской «вотчины», декларируемый докончанием 1483 г.: елецкие князья были «отраслью» козельских [745] .
С другой стороны, козельские и елецкие князья находились в ближайшем родстве с Олегом Ивановичем Рязанским. Отец погибшего в 1414 г. во время татарского набега на Елец последнего удельного елецкого князя Федора Ивановича, Иван Титович Козельский, был зятем Олега Ивановича Рязанского [746] . Следовательно, Федор Иванович приходился родным внуком рязанскому великому князю и двоюродным племянником княжившему в Рязани с 1402 г. Федору Ольговичу. Именно вследствие этого родства, как полагают, Рязань, в которую бежали ельчане, уцелевшие после татарского разгрома, унаследовала Елец [747] . На самом деле, если елецкий князь погиб, не оставив прямых наследников, то выморочный удел должен был в любом случае отойти великому князю, в нашем случае рязанскому.
744
Фетищев С. А. К вопросу о присоединении Муромы, Мещеры, Тарусы и Козельска к Московскому княжеству в 90-е гг. XIV в. С. 37.
745
Временник МОИДР. 1851. Т. 10. III. Материалы. С. 69. По родословным росписям XVII в. елецкие князья были захудавшей ветвью Черниговского дома и служили великим князьям Рязанским (Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584–1605 гг.). СПб., 1992. С. 25–26).
746
Баумгартен Н. К. К родословию последних великих князей Рязанских. С. 5.
747
Тропин Н. А. Елецкая земля в XII–XVI вв. (по письменным источникам). С. 32–34.