После Нуля
Шрифт:
– Уверен, что они согласятся?
– спросил меня Палец, откровенно разглядывая окна панельного дома, в которых мелькали человеческие силуэты.
– Должны.
– спокойно ответил я.
– Не думаю, что они живут здесь в полной безопасности и совсем не задумываются о будущем.
– Может тогда поговорить с ними, раз мы тут?
– предложил Слава.
– Назначим им дату собрания. Всё равно договариваться об этом надо заранее.
Он, мой сын, с каждым днём, всё больше удивлял меня. Это было приятное удивление. Он уже проявил себя хорошим организатором и три недели управлял
– Идея принимается.
– согласился я, давая ему шанс обделаться на этих переговорах.
– Но раз ты её предложил, тебе, одному, и договариваться с ними. Иди.
Совершенно не колеблясь, он поднялся и направился в сторону троих мужиков, довольно сурового вида, которые уже минут десять, что-то обстоятельно обсуждали.
– Нахуй ты его одного отправил? Он же пацан ещё.
– спросил меня Кривой.
– Сейчас же какая-нибудь херня случится, придётся драться.
– Он уже давно мужик.
– с гордостью ответил я Юрке и удивившись происходящему, кивнул в сторону сына и тех мужиков.
– Тем более, они по ходу договорились.
Слава что-то говорил своим собеседникам, а те согласно кивали бородатыми, нечёсаными головами. Так продолжалось около пяти минут, а затем, поочерёдно пожав, всем троим руки, сын с довольно улыбкой вернулся к нам.
– Через пять дней.
– озвучил он результат своего разговора с местными мужиками.
– Раньше смысла нет. Часть мужиков, как раз сегодня утром, ушла в Верхчулымку, они там подрядились на какую-то работу, взамен на продукты, а через пять дней обещали вернуться. Вот тогда они согласны разговаривать.
– И это они тебе всё так просто взяли и рассказали?
– удивился я такой откровенности местных.
– Да, а что?
– спросил сын.
– Нормальное, человеческое общение ещё никто не отменял. Я с ними спокойно поговорил, а они мне спокойно ответили.
– Да уж.
– с долей зависти произнёс я.
– Я бы им уже или мозги вывернул наизнанку, или бошки посносил.
– Всё потому, что дипломатия - это совсем не твоё.
– с огромной долей подъёбки, резюмировал Кривой.
– Теперь пусть все переговоры ведёт твой сын. А ты будешь всё силовые вопросы решать.
– Иди ты нахуй, друг Юрий.
– спокойно и совсем без злости, указал я направление движения Кривому.
– И я тебя люблю.
– ответил мне любезностью Юрка.
– Если у вас всё, то может быть, пойдём?
– прервал нас Слава.
– О, простите меня, мой Маленький Князь, - ответил я сыну, дико паясничая и выдавая корявый реверанс.
– Не смею задерживать вас.
Спустя пятнадцать минут пути, которые сопровождались взаимными подколками, мы всё таки вернулись к серьёзным темам.
– Получается, что это люди тоже общиной живут.
– поделился размышлениями Палец.
– А это значит, у них есть главные или просто люди, которых там слушают.
– Выходит так.
– согласился я с этим очевидным фактом.
–
– обратился ко мне Костя.
– Я думал подъёбки закончились.
– ответил ему я.
– А я и не шучу.
– серьёзно продолжил Палец.
– Зная тебя, я уверен, что ты не сможешь с этим мириться. Поэтому я предвижу конфликты, а затем наступит полный пиздец нашей, пока ещё мифической стройки.
– Не переживай. Решим мы этот вопрос. Покажем им кто за кем сила. А если не поймут, то головы им подчищу, делов-то.
– уверенно произнёс я.
– Вот ты, пап, опять начинаешь - запугаем, заставим, внушим...
– сын сделал небольшую паузу, после которой он продолжил.
– А что, если просто договориться, объяснить людям, как и под чьим руководством, будет лучше?
– Вот значит как ты с отцом.
– улыбнулся я.
– Давай так решим: если возникнет, а точнее, когда возникнет первый конфликт на этой почве, у тебя будет три дня, чтобы решить вопрос мирными переговорами. А затем в дело вступит моя грубая, а возможно и сверхъестественная сила. Договорились?
– Хорошо, договорились.
– согласился сын.
– Только нужно определиться с вознаграждением.
– Ты это о чём?
– спросил я его.
– Ну, это же спор?
– спросил он меня, и сам же и ответил.
– Спор. А в каждом споре есть вознаграждение за победу.
– Если выиграешь ты, - сказал я ему.
– То я на год перехожу под твоё командование. Устраивает?
– Да.
– радостно согласился он.
– А если я проиграю? Что тогда?
– Тогда ты целый год не будешь со мной спорить и полностью, а главное во всём, мне подчиняться.
– озвучил я своё условие.
– И начнёшь ты с того, что будешь запугивать, а возможно и убьёшь тех, с кем мы не сойдёмся во мнениях.
– Хорошо отец. Я принимаю эти условия.
– остановившись, сказал мне сын и протянул руку.
Я пожал ему руку и попросил Кривого разрубить, что он и сделал.
– Вот вам делать нехуй.
– пробубнил Юрка.
– Одна семья, а все такие разные.
– Ну и что мы отсюда увидим?
– спросил Кривой, когда мы уже сидели в руинах подстанции.
– Может ну её нахер, разведку эту. Зайдём по-быстрому и домой.
– Подожди ты.
– успокоил его я.
– Посидим хоть полчаса, понаблюдаем. Вдруг заметим что-нибудь.
Мы расположились среди развалин, которые некогда были одной из электроподстанций, которые во времена могущества Союза, позволяли нашему угольному разрезу работать на максимальных мощностях. Но, как и многое в этой стране, эта подстанция стала никому не нужной после «удачной» "перестройки". Сначала её забросили, предварительно вывезя оттуда всё ценное, вплоть до плит перекрытия. Теперь, спустя почти тридцать лет, эти три, почти полностью развалившиеся стены, которые малолетние придурки изрисовали всякой сатанистской хренью, стали нашим наблюдательным пунктом. Эти руины находились в сотне метрах от того здания, где должны были лежать те люди, которых убил Казимир, и эта близость, а так же то, что сейчас мы находились значительно выше, давала нам отличную возможность для наблюдения.