После Нуля
Шрифт:
От этой процедуры, из носа, снова пошла кровь. Это я понял по тёплым каплям, которые начали капать мне на грудь с подбородка.
– Ну и урода же ты поймал.
– сказал Бес, закончив с умыванием и отойдя от меня.
– Неее.
– протянул Хава.
– Не поймал, а сделал.
Оба ублюдка дружно заржали, а я приоткрыть глаз. Да, всего один глаз. Правый. Нет, нет, левый глаз тоже остался при мне. Просто опухоль, не позволила мне его открыть и взглянуть на Хаву и Беса, бинокулярным зрением.
Увиденное
– Как? Как так? Тебя же убили? Мы убили тебя!
– не понимая к чему это приведёт, произнёс я.
Оба садиста замерли. С их лиц мгновенно пропали улыбки.
– Бес. Это о чём он. Как они могли тебя убить? Или я ему башку стряхнул?
– спросил Хава Беса.
– Он не обо мне. Этот кусок тухлого мяса, говорит о моём брате.
– Ответил Бес.
– Получается, что я тебе подгон босяцкий сделал?
– Ты сделал мне самый ахуенный подарок, Хава. Спасибо братан.
Бес повернулся к Хаве и обнял его, а я только сейчас понял - легко мне никто сдохнуть не даст!
"БУМ,… БУМ,… БУМ!!!" - раздался звонкий, металлический звук.
Хава с Бесом отодвинулись друг от друга.
– Не найдут говоришь!
– рявкнул Бес.
– Сторожи это мясо, мы с Ляхом разберёмся.
– Пиздец тебе Хава. Сейчас мои люди ворвутся и отрежут ваши ебливые головёшки.
– обратился я к своему соглядатаю.
– Но у тебя есть шанс...
– Иди нахуй, со своим шансом.
– перебил меня Хава.
– Не в том ты, мясо, положении, чтобы торговаться.
– Смотри, я предлагал.
В один прыжок, Хава очутился рядом со мной и ударил меня кулаком в живот.
– Завали ебальник, кусок мяса.
– прошипел он.
– Ты, конченный трупоед, только и можешь связанных бить. Развяжи и посмотрим, что ты умеешь.
– Типа честный бой, да?
– спросил Хава.
– Один на один. Проигравший умирает, да?
– Да. Именно так.
– ответил я, в надежде получить шанс, на поединок.
– А давай.
– согласился Хава. Взял со стола, стоявшего в дальнем углу, шкуросъёмный нож и подошёл ко мне.
– Один на один, да?
После этого он дико заржал и спросил:
– Ты, правда считаешь, что такие долбоебы существуют?
– Надеялся.
– разочаровано ответил я.
Он вплотную приблизился ко мне и продолжил:
– Такие, сказочные долбоебы, живут только в кино или в твоей пустой башке.
– А - А - А - А - А - А - А !!!
– донёсся до нас крик из-за двери.
Хава обернулся. В этот момент я собрал остатки своих стремительно угасающих сил, откинул голову назад, и в момент, когда он повернулся ко мне, ударил его лбом в нос.
Впервые, за время, проведённое в "гостях" у этих
Мощный удар в запертую дверь, оповестил меня о скором спасении. Но мои спасители могли и не успеть. Об этом я думал, глядя на поднимающегося Хаву, с ебальником залитым кровью. Он сел на жопу, тряхнул головой, поднял нож, который так удачно упал рядом с ним, и начал вставать на ноги.
Ещё удар. Дверь хрустит, но не открывается. В этот момент Хава встаёт и делает первый шаг в мою сторону.
Третий удар. Дверь распахивается. На пороге стоит он. Мой спаситель! Мой сын!
Хава ускоряется, замахивается ножом, чтобы ударить меня им сверху. Я, на сколько это возможно, отклоняюсь назад. Слава, бросается к Хаве, начиная раскручивать над головой секиру.
Пытаюсь подогнуть и резко выпрямить перед собой ноги, чтобы не дать Хаве подойти ко мне, но мышцы не слушаются меня. Вместо всего этого, у меня получилось только жалкое дёргание. Этого хватило, чтобы выжить, но не хватило, для того, чтобы остаться невредимым.
Плохо заточенный , шкуросъемный нож, начало рвать мне кожу на лице.
Лезвие ножа Хавы, пробороздило по моему лбу. Затем оно опустилось ниже, разрезало опухшую бровь и разорвав мне левую щеку, закончило свой кровавый путь по моему лицу.
Та боль, что была во мне до этого, угасла. На её место пришла новая. Сильная, резкая - нет! Всё это не те слова, которыми можно выразить эту боль. Как невозможно описать боль грешника, варящегося на медленном огне, в адском котле, так нельзя описать и то, что я почувствовал тогда.
В момент, когда нож Хавы, закончил вспарывать мне лицо, лезвие секиры соприкоснулось с его шеей, и с лёгкостью отсекло голову от его тела…
Сознание медленно покидало меня. Сквозь едва приоткрытый правый глаз, я увидел, как в комнату, через выбитую дверь, вбежали два человека. Юрка и Казимир. Мелькнуло лезвие хопиша Кривого, перерезая кожаные ремни, на которых я был подвешен за руки, к стальному крюку в потолке.
– Надо промыть и зашить.
– услышал я голос Казимира.
– Чем зашить? Хуем что ли?
– ответил ему Кривой, вопросом на вопрос.
– Ну если он у тебя такой маленький, то можно и хуем.
– подъебал его Казимир.
– Заткнитесь оба!
– рявкнул на них сын.
– Нужны чистые тряпки и кипячёная вода.
– Уже бегу.
– быстро ответил ему Казимир и прихрамывая выбежал из комнаты.
– Дядя Юра, можно с этим что-нибудь сделать.
– сын указал пальцем, на мой нос.
– Выправить можно. Только ему будет очень больно.
– ответил ему Кривой.
– Там совсем пиздец, да?
– превозмогая боль, спросил я.