После полуночи
Шрифт:
– Зато неподалеку от Сиэтла есть. Ты, наверное, будешь в восторге от них.
Кейт обвела взглядом маленькую уютную гостиную, привычный диванчик и кресла с поблекшей обивкой, старый кофейный столик из дуба, на который Джошуа любил класть ноги, когда смотрел телевизор. Так не хотелось расставаться с тем уютом, который они с Филис медленно и постепенно наводили. Со всем тем, что ей было необходимо для того, чтобы ощутить основательность и прочность бытия. Чтобы пустить корни.
– Обойдусь и без восторгов, – упрямо сказала Кейт. –
– Снова отказала? – спросил Энтони Лински, когда Ной положил телефонную трубку. – Какая упрямая дамочка. Ты уверен, что она настолько нужна тебе?
– Да, очень. – Ной сел на краешек стола. – Мне сейчас не хватает только одного – системы «доставки» лекарства сквозь защитную оболочку гена, чтобы лекарство поступало строго по назначению, не вызывая шока. А она как раз и занималась этим все последние годы. Судя по всему, она уже сделала открытие или стоит на его пороге.
– Я точно так же, как и ты, читал ее последнюю статью в медицинском журнале. Но, на мой взгляд, это пока всего лишь умозрительные рассуждений.
– А ты считаешь, что она начнет описывать все в мельчайших подробностях до того, как открытие будет запатентовано?
– Тогда зачем она вообще взялась писать на эту тему?
– Воодушевление. И я пережил его вместе с ней, пока читал статью. То же самое чувство я испытал три года назад, когда понял, что получил RU-2. Ей необходимо излить восторг, поговорить хоть с кем-то на эту тему. А поговорить невозможно.
Тони скептически поинтересовался:
– Откуда ты знаешь? Ты ведь ни разу не встречался с ней?
Ной выдвинул верхний ящик стола, вынул папку и раскрыл ее.
– Благодаря «зарисовкам» твоего детектива Барлоу нетрудно представить, что она из себя представляет. – Ной посмотрел на фотографии, приложенные к небольшому отчету. Коротко остриженные пепельные волосы обрамляли лицо, которое являло собой сочетание двух совершенно противоположных качеств: силы и беззащитности. Решительная линия подбородка, большой рот, выглядевший довольно чувственным, широко расставленные большие карие глаза смотрели прямо перед собой. – Но разговор прошел не зря. Кое-что новое я для себя почерпнул из него. В отчете ничего не сказано о свекрови, что осталась жить вместе с бывшей невесткой.
– Барлоу знает свое дело. Наверное, он решил, что тебе в первую очередь требуются сведения о ее деловых качествах. – Тони раскрыл досье и перелистал его. – И собрал все что можно. Дочь ныне покойного Роберта Мэрдока – врача-терапевта. Она была своего рода вундеркиндом: досрочно – в шестнадцать лет – закончила колледж, а уже в двадцать два – медицинский институт. Защитила степень по тематике, связанной с генетикой. Работала в лаборатории Бреланда в Оклахоме, а затем перешла в Центр по генетическим исследованиям. Они предложили ей значительно меньшую зарплату, чем на первой работе, но зато по контракту ей разрешалось, пользуясь оборудованием лаборатории, вести свои собственные
– Я знал об этом еще до того, как просмотрел досье. Эти данные приводятся и в журнальной статье, где даются сведения об авторе, – ответил Ной. – А вот то, что она сохранила хорошие отношения со свекровью, которая помогает ей воспитывать сына, – об этом здесь ни слова не говорится.
– Но что добавляет эта строчка к ее данным? Ничего существенного.
– Нет, эта весьма существенная деталь, поскольку свидетельствует о том, что Кейт Денби старается свить уютное гнездышко для своей семьи.
Тони иронически заметил:
– Гнездышко, из которого ты собираешься ее выдернуть и спалить, чтобы она не смогла туда вернуться?
Насмешливая улыбка пробежала по лицу Ноя.
– Злостная клевета. Я весьма бережно отношусь к ней… ради себя. И вряд ли стану… «выдергивать» из гнезда, как ты выражаешься. Единственный способ, что я могу себе позволить, – его убеждение. Или, скажем так: настойчивое внушение.
– Посмотрим, – сухо отозвался Тони. – Мне-то известно, насколько ты нетерпелив.
Улыбка Ноя угасла:
– Ты прав, черт тебя побери.
– А ты рассказал ей о том проекте, над которым предлагаешь работать?
– Как я могу рисковать? Вот когда я заполучу ее… – Он нахмурился. – А время бежит, как песок…
– И даже быстрее. – Тони помолчал. – За мной шли по пятам почти до самого Лондона.
Ной выругался:
– Ты уверен?
– Более чем. Но ты ведь заранее предупредил меня и ждал чего-то в этом роде.
– Ждал. Но не так скоро. Мне бы хотелось, чтобы все работы уже были на стадии завершения. – В голосе его прозвучали тревожные нотки. – Проклятье, я еще не готов. Ты не выяснил, кто им платит?
Тони покачал головой:
– Послушай, я ведь юрист, а не гадалка.
– Вижу. Вчера мне звонил Реймонд Огден.
Тони слегка присвистнул:
– Вот это да! Владелец одной из самых громадных фармацевтических компаний…
Ной кивнул:
– И человек, не брезгующий самыми грязными методами в достижении своих целей.
– Откуда ты знаешь?
– Он пытался прибрать к рукам мою компанию шесть лет назад. – Ной криво усмехнулся. – Каких только выгод он не сулил акционерам, если они передадут нашу компанию под крыло другой, которая начнет выпуск нашей продукции.
– Но ни черта у него не вышло?
– Нет. Он передумал.
Тони не стал спрашивать, а к каким способам прибег Ной для того, чтобы Реймонд «передумал». Всем было известно, как он ревниво относился к независимости своей компании.
– Значит, теперь он не опасен?
– Наша компания слишком мала, чтобы пробуждать у него такой уж большой аппетит, но…
– Но? – уточнил Тони. – Сейчас все изменится?
– Да. И это означает, что тебе придется выйти из игры.
– Что?