После предательства
Шрифт:
Мы испепеляем друг друга взглядами, но я никак не комментирую ее слова. Яся шумно вздыхает и убирает руки в карманы брюк, пожимая плечами.
– Извини, что я столько времени молчала. Но у меня были на то основания, теперь ты их знаешь. А уж что делать с этой правдой, решать только тебе.
Решать только мне. Отлично, черт возьми. Я ни хрена не понимаю, не говоря уже о том, что с Ярославой у нас тоже черте что, но, возможно, она перестанет бежать. Сбегать от меня.
Горячие эмоции разносятся по
Ярослава права. Она имела права так поступить. Я, как никто другой, должен понять ее – когда хочется залечь на дно и никого не видеть. Единственное, чего она хотела – слышать сердцебиение дочери. Наверное, именно это осознание не позволяет мне даже задуматься над вариантами решений. Потому что у меня есть только одно. Без каких-либо «но» и «если».
Прочистив горло, я киваю.
– Я отвезу тебя. Иди собирай чемодан, насчет лекций я все улажу, тебя заменит один из моих специалистов.
И, судя по выражению лица Яси, это не то, что она ожидала услышать.
Глава 13
Я загружаю чемодан Яси в багажник и, захлопнув его, достаю телефон.
Пробую еще раз дозвониться до бывшей, но зараза не берет трубку. И мне не нравится предчувствие, которое распространяется по венам как лесной пожар. Риэлтор до нее сегодня тоже не смог дозвониться.
Дернув челюстью, убираю смартфон и сажусь за руль, бросая беглый взгляд на сидящую рядом Ярославу.
Мне требуются жалкие секунды, чтобы мозг полностью переключился на Ясю и ее недавнее признание, которое до сих пор горит на моей коже.
Мысли роятся вокруг одного слова.
Твоя.
У меня есть дочь.
И я даже не могу понять, что больше скручивает мои нервы: то, что Ярослава вычеркнула меня из своей жизни, зная, что я отец ее ребенка, то, что она не нуждалась во мне в самый сложный период, или то, что я жалею о потерянном времени.
Но я не позволяю себе сказать об этом вслух.
Потому что сейчас, немного осознаннее приняв отцовство, я все же закипаю.
Нет, блядь. Я чертовски злюсь.
Несмотря на то, какой уязвимой она была в момент своего признания, шок сменился чем-то другим, почти неконтролируемым и зудящим под кожей из-за долбаной мысли, которая долбится в голове: сколько времени Яся молчала.
От понимания, что все могло сложиться иначе, я какого-то черта злюсь сильнее.
Когда она планировала рассказать мне? И планировала ли вообще? Судя по всему, положение матери-одиночки все это время ее устраивало. Хотя, кто сказал, что она одна? Этот вопрос так и остается невыясненным.
Повожу плечами, пытаясь избавиться от этих
Перевожу взгляд на молчаливую Ясю. Она смотрит в окно, мягкие черты лица сейчас выглядят острыми, хрупкие руки мертвой хваткой сжимают телефон, а поза искрит напряжением, но я и не ожидаю от нее особого расположения ко мне, потому что, уверен, она вся там, рядом с дочерью. И у меня нет никакой уверенности в том, что Ярослава захочет впустить меня в свою новую жизнь.
От этой мысли в груди все сжимается, и мне хочется избавиться от терзающего дискомфорта, вырвать с корнем и забить зияющую дыру кулаком.
Возможно, она не привыкла быть открытой со мной, но теперь, когда мы продвинулись на один шаг вперед, я не намерен отступать. И дам ей время все еще раз обдумать. После того как она познакомит меня с моей дочерью.
Возможно, я еще не в состоянии полностью осознать, что у Ярославы есть от меня ребенок, но потребность отвезти Ясю лично, достаточно велика, чтобы я сделал свои личные выводы.
Ты смог полюбить сына?
Теперь я начинаю понимать, какие тараканы водят хороводы в ее красивой головке.
– Выезд из города в другой стороне, – произносит она, мягко указывая на неверный маршрут.
– Нужно заехать домой. Это не займет много времени. Посидишь в машине, я туда и обратно.
Проверить свою сумасшедшую бывшую. Но этого я, разумеется, не говорю.
Повисает пауза, я поворачиваю голову и вижу, как Яся поджимает губы, будто хочет поспорить, но почему-то молчит.
Я снова сосредотачиваюсь на дороге, доезжаю до дома за двадцать минут. Открываю дверь, но, прежде чем выйти, обращаюсь к Ясе:
– Давай, пожалуйста, только без бегства.
Она сглатывает, и ее горло мягко двигается, после чего, не глядя на меня, она шепчет:
– Не будет никакого бегства. Я подожду тебя.
Я не должен верить ее словам, но какого-то черта верю, и услышанное почему-то действует успокаивающе на мои разгоряченные нервы.
Кивнув, выхожу из машины и направляюсь в квартиру, по пути, в лифте, размышляя над тем, что делать с Юлей.
Потому что сегодня я уеду и не знаю, когда вернусь. На расстоянии решать ее проблемы будет сложнее. Блядь, они и сейчас-то не особо решаются.
Я толкаю дверь и захожу домой.
Сбрасываю оксфорды и не успеваю сделать и шага, как в коридоре возникает Литвинова.
– Привет, – оживленно начинает она, – я тут ужин приготовила, надеюсь, ты не против, что я на кухне похозяйничала?
Не могу разделить ее энтузиазма. Скидываю пиджак и, проходя мимо нее, бросаю:
– Риэлтор звонил?
– А это был риэлтор? – включает дуру. – Ну там какой-то номер названивал. Но я не отвечала. Я просто не беру с незнакомых номеров трубку…