После развода. Срока давности нет
Шрифт:
– Ага, понял, - понизив голос, пробормотал Владимир. – А где Вика?
– Пошла развеяться.
– А.
Владимир глянул на часы, но больше ничего не сказал. И хорошо, потому что Богдан и без того был раздражен. Он первым вошел в кухню и бросил через плечо:
– Чай будешь?
– Можно, - сын уселся за чайный столик и сказал, отряхнув штанину.
– Отец, ты хотел поговорить насчет акций фирмы.
Вольная поза, никакого смущения, Богдан смотрел на него искоса и фиксировал все. И да, это было досадно,
– А ты спешишь?
– Нет, я – нет.
– Это хорошо.
Богдан выставил на стол чашки, сел напротив, прищурившись взглянул на сына, а потом сказал без перехода:
– Я собираюсь выкупить акции фирмы.
Секунду висела пауза, потом Владимир сместился на стуле, опираясь на локоть, и качнул головой:
– Не уверен, что сейчас момент целесообразный.
Что-то такое Богдан предполагал. Он подался вперед и проговорил:
– Я собираюсь разводиться с Викой.
– Тем более! Сейчас не время это делать. Если выкупишь, придется при разводе отдать Вике половину. А так деньги не уйдут из семьи.
Надо же, как вернулись к нему его собственные слова. Оставалось только восхититься, какой у него бережливый и продуманный сын. Богдан только презрительно хмыкнул и сказал в лоб:
– Я делаю это, чтобы Вика не женила тебя на себе.
– Отец…
– Только не говори, что ты ничего не видел. И не догадывался, что она на тебя глаз положила.
Владимир упрямо набычился и откинулся назад на стуле.
– Я никогда не рассматривал в этом плане Вику. Мне нравится другая девушка.
– Рад слышать, - бросил Богдан. – Возвращаясь к нашему разговору.
Он не успел закончить. Зазвонил мобильник сына.
– Одну минуту, - буркнул Вова и полез во внутренний карман.
На секунду удивленно застыл, прикрыв рукой экран гаджета, потом принял вызов:
– Да, что...
Быстро взглянул на отца, побледнел и осекся.
***
Когда они отъехали от дома, Марина спросила Дмитрия Ярцева:
– Куда вы нас везете?
Молчание, полумрак в машине, чувствовалось, как мужчина напряжен. Марина повернулась к нему всем корпусом, у нее просто припекало от злости:
– Если вы думаете притащить нас в свой дом, учтите, я ваш порог не переступлю!
Он внезапно повернул голову, бросил на нее горячий взгляд и криво усмехнулся:
– Не беспокойтесь, Марина Сергеевна, я помню, что вам не нравится мой дом. Мы поедем в другое место.
Еще лучше!
– Мне нужно на работу, а у Даши сессия!
Она и не думала скрывать своего раздражения, но мужчина только кивнул.
– Послушайте, вы! – начала она.
– Я, Марина, я.
– Ненавижу.
Мужчина неожиданно улыбнулся, широко и открыто, как будто она ему подарок сделала.
– Это я уже понял.
Как
– Мама? – а глаза просто огромные.
Мгновенное отрезвление. Марина заставила себя улыбнуться дочери и знаком показала, что с ней все хорошо. Нихрена не хорошо. Потому что теперь она ела себя поедом.
Что с ней творится? Что она делает вообще? Лается с этим типом при девчонке. Какой позор... *Здец. Дожила. Марина не могла припомнить, чтобы хоть на кого-то так реагировала.
Реагировала? А вот хрен ему. Холодный игнор.
Марина отвернулась, уставилась в окно и до самого конца поездки не произнесла ни слова.
Но она была в таком состоянии, что даже не следила за дорогой, и теперь толком не знала, куда он их привез. Осознавать постфактум это было как-то даже обидно.
Что это за место?
Похоже, они были за городом. Высокий глухой каменный забор, прочные металлические ворота, Все основательное, но без изысков. Он остановился перед въездом, и тут же рядом затормозили две машины с его людьми.
– Одну минуту. Посидите так, — проговорил Дмитрий Ярцев, оборачиваясь к ней.
Потом вышел из машины, коротко приказал что-то своим волкодавам. А сам пошел к высоким железным воротам и набрал на панели шифр. Прямо военная база какая-то или охраняемый объект. Впрочем, Марина устала и злилась, и сейчас ей могло казаться многое.
Ворота отворились, он заехал внутрь, одна машина сопровождения заехала следом за ними, вторая осталась снаружи. Ворота закрылись, после этого Дмитрий вышел из машины и открыл ей дверь.
– Можно выходить, — протянул ей руку и ждал.
Однако Марина вышла сама, огляделась. Крепкий дом, попроще, конечно, чем тот помпезный особняк. Значительно проще. Такое… логово.
– Где мы? – спросила она холодно.
Мужчина дернул уголком рта.
– Не нравится? Это мой дом. Я его построил еще до того, как выкупил тот особняк отца, — он на секунду замолчал, потом проговорил, отводя взгляд в сторону. – Единственное, что мне от него досталось.
И мрачно усмехнулся.
Странно это прозвучало, как будто открывало его с другой стороны.
– Прошу в дом, — сказал он, снова превращаясь в циничного нагибатора. – Может быть, здесь не так шикарно, но зато безопасно.
Опять в его голосе прозвучала насмешка. Марина резко повернулась:
– Надеюсь, вы помните, что мне нужно на работу, а Даше на учебу. Мы не можем сидеть в этом бункере вечно!
– Ну что вы, Марина Сергеевна, — мужчина шутовски поклонился. – Я помню. А теперь проходите.