После развода. Срока давности нет
Шрифт:
И вот когда ехал туда.
Телефонный звонок. А время позднее, ночь уже. Дмитрий покосился на экран, звонил Глеб Покровский. Он принял вызов сразу:
– Да, слушаю!
– Не разбудил? – спросил тот.
– Что ты, Глеб Борисович. Ты прости, немного пришлось пошуметь там, но мы легенду не порушили.
– Ничего. Я в курсе.
Тон у Покровского был странный, Дмитрий невольно напрягся, и тут Глеб сказал:
– А ты в курсе, кого пыталась заказать твоя дочь?
Дмитрий ощутил, как холодные щипцы впиваются в
– Да. Марину Колесову и ее дочь.
– Ошибаешься. Она пыталась заказать тебя.
– Что? – Дмитрий застыл.
Каким бы он ни был циничным и черствым, это было слишком даже для него. Потом выдохнул и проговорил:
– Спасибо, что сказал.
– Не за что. Бывай, береги себя.
Разговор прервался.
Он еще некоторое время пустым взглядом смотрел на дорогу. Потом развернулся на первом же перекрестке и поехал к зятю и дочери. Плевать, что на дворе ночь, сейчас никто не будет спать.
Собственно, там и не спали.
Когда он подъехал, Богдан только привез Вику домой, чуть не волоком втащил вверх в квартиру. Она до сих пор скулила и тряслась. В прихожей как раз был сын Богдана Зарубина Владимир, одевался, чтобы уйти. Увидел его и застыл, испуганно вытаращившись и шлепая губами:
– З-здравствуйте. Отец т-там…
Дмитрию было похрену. Он глянул на мальчишку, лепшего друга его сына Никиты, такого же морального урода отмороженного, и глухо прорычал:
– В сторону.
И прошел в кухню, где горел свет.
А там был Богдан, сумрачный и напряженный, и рядом на стуле вся в соплях, зареванная Вика. Дмитрий остановился напротив. Вика заскулила:
– Папа, клянусь, я не виновата ни в чем! Мне эту наркоту подбросили…
– Подбросили, говоришь? — едко усмехнулся Дмитрий.
А дочь, похоже, осмелела, почувствовала себя в безопасности и вскинулась:
– Да! Вот спроси Богдана! Их всех засадить надо, папа! И клуб их закрыть нахрен!
Отвращение накатывало волнами. Наверное, скажи она правду, признай сразу свою вину, он бы понял. Но вот так изворачиваться, лишь бы прикрыть свой зад?
– А я спросил, — проговорил он издевательски. – Только знаешь, что мне сказали?
Вика аж помертвела и спала с лица. Этим только разозлила его больше.
– Хотела избавиться от меня? – бросил он жестко. – Да будет так. Нет у тебя больше отца, а у меня дочери!
– Папа-а-аа! – Вика завыла, сползая со стула на пол.
– Это Ксения, это она, я ни при чем!
Но он уже не слушал, повернулся к Богдану:
– Что было в клубе? Сколько ты за нее дал?
Это уже был разговор двух мужиков, ничего личного, просто бизнес. Богдан поморщился, но назвал сумму.
– Это все? Больше нет хвостов?
Тот качнул головой.
– Нет, насколько мне известно.
– Хорошо. Завтра с утра решим вопрос по деньгам. А потом я хочу, чтобы ты увез ее, - Дмитрий мотнул головой на вывшую Вику. – Внучку…
– Вероника
Дмитрий хмыкнул, глядя на него. Ведь продажный до мозга костей мужик, но для своих детей на многое готов. Неожиданное качество.
– Как скажешь, — проговорил Дмитрий Ярцев и отошел к окну.
Ночь на исходе, а он не ложился и сна ни в одном глазу.
– Как ты узнал? – спросил тихо.
Богдан так же тихо ответил:
– Вовке позвонил Никита.
– Ясно.
Ясно было только одно - его сын тоже был в курсе. Ну что ж, значит, у них назрел разговор. И да, этой ночью не будет спать никто.
Оттуда он поехал в свой загородный дом. В тот, что он когда-то выкупил у отца. Знаковая собственность, гнездо. Когда-то это имело для него, ублюдка, которого не признавали, решающее значение. Сейчас дом стал ему противен.
Каково это, когда рушится привычный мир? Хреново. Но, может, оно и к лучшему. Он давно уже там не жил, а существовал по инерции.
***
Никиту он вытряхнул из постели, но тот и не спал, по всему видно было, что только лег. Сын в глаза ему смотреть не мог и трясся.
– Папа, я не знал, клянусь. Вика показалась мне невменяемой, она куда-то собиралась на ночь глядя, хотела, чтобы я ее отвез и ждал там. А я…
– Мне позвонить не мог?
– Я… — Никита отвернулся и сглотнул. – Мне было страшно, что ты узнаешь.
– Ну? Узнал я, — Дмитрий Ярцев приблизился к нему. – Изменилось что?
А сын стал просто белый, прошептал едва слышно:
– Что ты собираешься делать, отец…
– Не я, — проговорил он.
– Делать будешь ты. Отныне – ни одной копейки не получишь. Работать пойдешь. Кем хочешь: чернорабочим, грузчиком, бл***!
Никита некоторое время смотрел на него, потом кивнул:
– Хорошо, отец, я понял.
***
Все. Теперь было все.
Но ему нужно было выдохнуть все это, залеплявшее легкие как смолой. Глотнуть немого радости, чистого воздуха. Это было необходимо.
А на дворе уже утро. Дмитрий остановился возле круглосуточного цветочного магазина, набрал целую охапку самых лучших цветов, сгрузил все это на сидение и поехал к Марине.
И вот тогда.
Спала Марина на удивление хорошо. Хотя обычно на новом месте, не в своей постели, ей не удавалось нормально выспаться. Пока привыкнешь к другой обстановке, пока адаптируешься, а тут как-то легко получилось. Видимо, виной всему стресс.
Или вообще какое-то странное состояние души, которому она не могла дать определения, но проснулась она отдохнувшей. Было рано, Марина решила еще некоторое время поваляться в постели. Из-за тонких занавесок пробивался сероватый утренний свет. Опять снежок, а в постели было тепло, уютно. И неожиданно никуда не надо спешить.