После третьего звонка
Шрифт:
– Что? Я ничего не вижу, - быстро повторял Леонид, сдвигая очки на самый кончик крупного пористого носа.
– Подойдите ближе... Совершенно не вижу, Анечка, что вы тут сегодня принесли. Знаешь, Гера, у меня стало совсем плохо со зрением, ты посмотри лучше сам.
– Что?
– моментально включился в игру Гера.
– Ничего не слышу! Грипп на ногах недавно перенес, теперь осложнение на уши. А все работа проклятая, здесь, видно, и умрем... Что? Что? Говорите громче!
Бедная, ничего не понимающая, окончательно замороченная художница
– Оставьте, - сказал он, - я лучше изучу набросочки позже. Все равно я не смогу сейчас с вами объясниться. Надо, видно, к лору в платную. У тебя нет там знакомых, Витюша?
Виктор развлекался, с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать. Сцена была разыграна классно, на самом высоком профессиональном уровне. Художница смотрела жалобно, беспомощно. На миг Крашенинникову стало ее искренне жалко, и это мгновение оказалось роковым.
– Анечка, - сказал Виктор, - подождите, пожалуйста, меня в коридоре. Я немного потолкую с ребятами.
Аня послушно кивнула и торопливо вышла. Дышать стало полегче. Пока Виктор, не зная, как лучше приступить к скользкой теме, болтал о пустяках, а безупречно воспитанные, деликатные Леня и Гера слушали и отвечали, вернулся хитрый и подлый Венька Туманов.
– Бедняги!
– пожалел лицемерный Венька коллег.
– Совсем эта идиотка заморочила вас своей болтовней!
– Ты хорошо устроился!
– сказал Леонид, поправляя очки.
– Хоть бы раз посмотрел ее страшные рисунки с бредовыми подтекстовками.
– Нет!
– с откровенным ужасом замахал руками Туманов.
– Если вы не видите и не слышите, то я не умею читать - и все!
– А как же такого кретина взяли на работу?
– заинтересовался Леонид.
– Я скрыл самый темный факт своей биографии от отдела кадров!
– бодро и радостно поделился Туманов.
– Подобные данные не для анкеты! Кстати, там и вопроса о грамотности нет. Ну, колись, Витюша, для чего ты приволок к нам с собой эту прелесть? Неужели втюрился? А мы от нее уже совсем обалдели!
Гера тактично молчал, просматривая какие-то записи. Виктор чувствовал себя очень неловко.
– Простите, ребята, - сказал он виновато.
– Действительно, глупо. И девка дурная. Ходячий парфюмерный магазин! Но здорово просил Алексей...
Леонид поправил спадающие очки.
– Случай тяжелый, - констатировал он.
– Сделать ничего нельзя. Даже при нашем огромном желании и прекрасном отношении к тебе и Алексею. Ты видел ее работы?
Крашенинников нехотя кивнул.
– Не знаю, как быть, - пробормотал он.
– Я обещал Алешке... А тут абсолютно дохлый номер. Вымыть бы ее для начала...
– Это неплохо, - согласился Туманов.
– Но держать кисть в руках она не научится даже чистая! Вдолбай сие как-нибудь Алексею.
– Ладно, пойду, - Виктор встал и с тоской глянул на дверь,
– Подожди, Витя, - вдруг сказал Георгий, отрываясь от своих бумаг и открывая ящик стола.
– Погоди минутку...
Крашенинников с облегчением сел, хотя прекрасно понимал, что никто, даже Гера, помочь ему ничем не сможет. Он просто тянул время, оттягивая неприятные минуты объяснения с Аней, а потом - с Алексеем.
– Она умеет делать копии?
– спросил Гера.
– Да не знаю я, ребята, чего она умеет!
– простонал Виктор.
– Взялся на свою голову...
– Ну, пусть попробует, - решил Гера.
– На большее пока рассчитывать трудно. Вот телефон, пароль - моя фамилия. Будет работа и неплохой заработок.
– Гера, ты просто спас меня!
– прошептал растроганный Виктор.
Он знал настоящую цену своим друзьям, но сегодня Георгий превзошел самого себя.
– Заходите в любой день, - пригласил Виктор.
– Без семьи я теперь вечера коротаю.
Гера и Леонид смотрели задумчиво и понимающе. Зато Венька тут же заявил, что придет в субботу и не один. И справился насчет ночевки.
– Ты бы свалил куда-нибудь на ночь, старичок!
– без обиняков предложил откровенный Венька.
– К Алешке, например. У него, правда, нынче пасется эта телка лохматая, ну, ненадолго устроитесь. Мне очень нужно, старичок!
– Звони, я постараюсь! Общий привет!
– радостно ответил Виктор и, сжимая в кулаке драгоценный листок с телефонным номером, выскочил в коридор.
Аня неподвижно, столбиком стояла возле окна. "Как суслик в степи, - подумал Виктор, - только лапок впереди не хватает".
Так чего же он и Алексей не смогли разглядеть в Анюте? Что там говорила о ней Тата? Лучшая подруга его Тани... Он всегда инстинктивно выбирал похожие имена.
– Чтобы ненароком не ошибиться в постели!
– ржал грубый Венька.
Когда вышли из издательства, Виктор долго рассматривал Аню. Они вместе болтались по Москве, покупали Виктору краски, потом посидели у него дома - подвальчика тогда еще не было. Неприютная грязная квартира Крашенинникова, превращенная им в мастерскую после отъезда жены Оксаны с дочкой, производила ужасное, отталкивающее впечатление. Но Аня пришла в восторг.
– Как у вас хорошо!
– благоговейно шептала она, бродя по замызганным красками комнатам.
Вообще Анна состояла лишь из двух эмоциональных крайностей и легко переходила от щенячьего восхищения и счастливого повизгивания к грубой ругани базарной торговки, владеющей всеми нюансами и оттенками русского мата. По сравнению с ее скандалами, которые она профессионально, мастерски закатывала мужу последние несколько лет, меркли крутые специфические выражения Веньки и случайных собутыльников Виктора, подцепленных им в соседних дворах и подворотнях. Где только она научилась такой отборной брани?