После взрыва
Шрифт:
Объект обсуждения в это время уже крепко спал.
– Командир, можно задать тебе личный вопрос?
– неожиданно перевел тему Ашот.
– Задавай, - удивленно поднял брови Сергей.
– Ты нам как-то раз про отца своего рассказывал. Ну что он военным был, что болел перед смертью сильно. А вот про мать мы от тебя почти ничего не слышали. Что с ней случилось?
Командир замолчал и уставился на огонь. Потом тяжело вздохнув начал рассказ.
– Я в Новосибирск переехал за два года до взрыва. В Бишкеке жил с мамой, в родительской квартире. Мы решили
Договорились, что мама приедет потом. Я после переезда несколько раз наведывался в гости. Там у меня еще много друзей оставалось. Последний раз приезжал за несколько месяцев до взрыва.
Когда шарахнули боеголовки, мама все еще жила в Бишкеке. И с тех пор я ничего о ней не знаю. Жива ли она? Пятнадцать лет прошло. Но, знаешь, я верю, что ей удалось спастись, что у нее все хорошо. Может, это глупые фантазии, просто я хочу в это верить. Верю, что когда-нибудь я снова увижу ее и смогу обнять.
Сергей замолчал. Молчали и разведчики. Каждый вспомнил о своих родителях. Мать и отец Ашота, скорее всего, погибли в Москве. Женька, также как и Сергей уехал из родного города, а родители остались там. Он тоже ничего не знал об их судьбе. Единственным, чьи близкие достоверно остались живы после взрыва, был Андрей. Они всей семьей смогли убежать от падающих боеголовок. И волею случая оказались в Солнечном. С его отцом Сергей ходил в разведку в первые годы образования поселения. Он умер от воспаления легких. Мать похоронили лет шесть назад.
– Я тоже верю, что мои живы, - сказал Ашот.
– Если была бы хоть одна возможность найти их, то даже бы и не думал.
– Так бы поступил каждый из нас, дружище. И Женька вон тоже об этом думает.
– Да, и часто.
– Честно говоря, не знаю что хуже, - сказал Андрей.
– Похоронить своих близких, как я или быть в неведении, как вы. Все-таки мне, наверное, легче. Я со своими до конца был. До последней минуты.
– Да, Андрюх. Не знать - это хуже всего, - заметил Ашот.
– Каждый из нас терзается надеждой. Вот только все чаще мне кажется, что она останется напрасной.
– Надежда, на то и нужна, чтобы до последней минуты ждать чуда. Так что не вешай нос, парень, - подбодрил командир.
Следующие два дня путешествия прошли также спокойно, как и предыдущие. Поселений по дороге не встретилось. Разведчики болтали на разные темы, Шарик радовал их своими охотничьими талантами. Причем в довесок к ящерицам он умудрился поймать и суслика. К тому же пару раз удавалось подстрелить добычу и Ашоту. Командир смеялся, что если бы провести состязания между ним и псом, последний явно вышел бы победителем.
Растительность стала заметно реже. Однако следы вырубки нигде заметить не удалось. Вероятно, группа входила в другую климатическую зону.
– По самым скромным подсчетам мы должны были пройти двести семьдесят километров, -
– Завтра к обеду выйдем к берегам Балхаша.
– Точнее к тому месту, где они раньше были, - поправил Андрей.
– Мы ведь не знаем, в каком состоянии сейчас озеро. Все только по слухам.
– Ты никогда прежде там не бывал?
– Нет, не доводилось. Но многие знакомые любители рыбалки ездили туда. Говорили, что это очень большой водоем. И рыбы там было просто завались. Вот только после развала Союза там начался самый настоящий беспредел.
– В каком смысле?
– Жизнь в республиках в девяностые была не сахар. В городах народ как-то приспособился - все поголовно ударились в торговлю. В глубинке было сложнее. Чаще всего выживали за счет подсобного хозяйства. Вокруг казахских озер, которые славились рыбалкой, тоже было много сел. Не знаю, чем там занимались местные, но видимо смекнули, что можно грабить приезжающих из других регионов и стран рыбаков. Отбирали все ценное вплоть до того, что магнитолы из машин вытаскивали. Знали, что ничего им не будет. Вокруг степь на сотни километров - жертвам бежать некуда.
– Вот ублюдки...
– У меня так друзья один раз попались. Правда, в районе Фурмановки. Там тоже много озер было, которые просто кишели рыбой. Приехали они, на микроавтобусе ездили, расположились. Их было шесть человек. К вечеру подошли двое местных, якобы познакомиться. Вели себя дружелюбно, ну, знакомые и проявили гостеприимство: усадили за стол, покормили, водочки налили. Те посидели, покушали, потом попрощались и ушли. Через время пришли уже с толпой, человек пятнадцать было. Они, оказывается, в роли разведчиков выступили, посмотрели, что есть у рыбаков ценного. Знакомых избили и забрали все более-менее стоящее - деньги, ручные часы, снасти, часть вещей. Один парень чуть не погиб во время налета.
– Так сильно избили?
– Нет, драка прямо возле воды была. Его вырубили, и он в озеро упал, лицом вниз. Потом рассказывал, что каким-то чудом пришел в себя, прежде чем захлебнуться.
– Ну, точно нелюди.
– У этого пацана на шее цепь серебряная была, увесистая такая. Так эти изверги вместо того, чтобы замочек отстегнуть и снять ее, начали дергать. Она не сразу порвалась. У Сашки потом на шее порезы глубокие остались.
И на Балхаше много таких историй было. То просто запугают и все отберут, то изобьют. Причем брали не только ценности, но и лодки, снасти.
– Ну а полиция что?
– Какая полиция? Эти места всегда глухие были. До ближайшего полицейского участка хрен знает сколько ехать. Да и потом, били в основном мужиков из Киргизии. И те никаких заявлений не писали, понимая, что в Казахстане за них никто заступаться не будет. Зачем ментам своих же граждан наказывать. Заявление бы, конечно, приняли. Только искать нападавших никто бы не стал.
– Блин, а зачем люди постоянно туда ездили, если все это знали? Убить же могли.
– Рыбаки народ особый. Они ради хорошего клева хоть на Северный полюс поедут.