После взрыва
Шрифт:
– Командир, как думаешь, в этих озерах осталась рыба?
– спросил Женя.
– Не знаю, дружище. Балхаш, по слухам высох. Остались ли другие водоемы, сказать трудно. Но даже если вода в них и есть, то не факт, что в ней что-то водится. Я еще до взрыва интересовался, что такое кислотные дожди. Оказывается, если их содержимое в озеро попадает, то уничтожает водоросли. Не сразу, конечно. Нужно, чтобы осадки несколько раз подряд прошли. Как следствие погибает и рыба, так как кушать ей нечего. Сейчас ведь частенько кислотные дожди идут.
Впрочем, погода на разной местности разная. Может там,
– Я уже и не помню рыбу на вкус.
– А я и не ел ее никогда, - признался Ашот.
– Родители покупали, но мне что-то вид ее не нравился.
– Зря, много потерял. Очень вкусная вещь.
– Завтра дойдем до Балхаша и посмотрим своими глазами, что с ним стало. Раньше это было уникальное озеро. Вода в одной его части была соленой, а в другой пресной. Эти половинки даже по цвету различались.
– Как это?
– Не знаю. Я в энциклопедии когда-то вычитал. Озеро не круглой формы. Оно вытянуто, как будто широкая река. Может быть, в той части, где вода соленая, какие-то отложения есть. Я, честно говоря, в таких вещах не силен. Если не ошибаюсь, на западном берегу в прошлом было много военных объектов. Там же и деревеньки стояли. Вдоль них трасса шла из Бишкека в Караганду. И есть у меня подозрение, что эти базы могли ядерным оружием накрыть. Может, поэтому озеро и погибло. Высокий радиационный фон и все такое. Но это моя догадка. По идее мы должны выйти на сам городок Балхаш. Он примерно в центре озера. До западных берегов далековато. Так что волноваться нам, думаю, не о чем. В нем самом, кстати, какое-то крупное предприятие стояло. И все местные там работали.
– Глубина озера большая была?
– В энциклопедии было про это написано, но я уже не помню. Столько лет прошло. Вроде не очень. И причем западная часть была мелкой, а восточная поглубже.
– Это я к тому, что если вдруг вода осталась, сможем мы вброд пройти или придется топать в обход?
– Вот этого я тебе точно не скажу. Завтра поглядим. А сейчас давайте по кроваткам, малышня, - сказал командир, устраиваясь на подстилке.
Он не видел сны уже много лет. Как будто ушел в затяжной отпуск тот, кто крутил фильмы в его голове. Просто темная пустота и тишина. Сергей часто печалился из-за этого. Ведь раньше он хотя бы во сне мог увидеть отца и мать. Сейчас же с большим трудом получалось представить их лица. Они как будто бы стирались из памяти. Из-за этого он чувствовал себя предателем. Как он мог забыть самых дорогих в жизни людей?
Проснулся командир от громкого лая Шарика. Пес гавкал так надрывно, что время от времени захлебывался. Но его лай шел какими-то волнами: то приглушался, то становился сильнее. По лицу как будто дождик больно били песчинки. Догадка как кипятком ошпарила мужчину, и он молниеносно соскочил с подстилки.
– Ребята, подъем! Буря!
На улице было еще темно. Командир подбежал к костру, где дотлевали последние угольки, давая немного света, и вгляделся в свои наручные механические часы - четыре утра. Разведчики вскочили и, стащив свои
Порывы стали еще сильнее. Мужчинам с большим трудом удавалось удерживать ткань, чтобы ее не унесло. Шарик перестал гавкать и притих, лишь изредка поскуливая.
– Охренеть задувает!
– выкрикнул Андрей.
– Я такого сильно ветра давно не припомню.
– Лишь бы без дождя, - ответил Ашот.
– Промокнем, придется задержаться, чтобы обсохнуть. Костер фиг разведешь, весь кустарник будет сырым.
В это время на мужчин обрушился настоящий шквал. Песчинки тарабанили по накидке с большой силой. Окажись они сейчас на улице, в считанные секунды остались бы без глаз. Пес начал жалобно скулить, дрожа всем телом. Но страшно было не только ему.
– Ашот! Держи здесь, а то сорвет! У меня уже сил не хватает, - крикнул командир.
Парень подполз к командиру и ухватился за накидку рядом с ним.
– С севера дует!
Неожиданно в накидку с их стороны ударилось что-то тяжелое.
– Кусты вырывает!
– Лишь бы чего посерьезнее не принесло!
Борьба со стихией продолжалась еще примерно полчаса. Потом ветер начал стихать, и разведчики немного ослабили хватку. Руки у всех ужасно болели, вены на предплечьях распухли. Никто не торопился выходить наружу, так как порывы время от времени возникали снова.
Все окончательно стихло через час. Андрей первым высунулся наружу, где уже начинало светать. Их укрытие было основательно засыпано песком.
– Можно выбираться, - оглядевшись, сообщил разведчик.
Мужчины убрали накидку, осмотрели рюкзаки - песок в них не попал.
– Блин, вовремя ты проснулся, - сказал командиру Ашот.
– На пять-десять минут позже и мы бы не успели накрыться, как следует. Без глаз бы остались все.
– Это не я. Пес разбудил.
– Спасибо тебе, дружище, - Ашот опустился на корточки и погладил пса. Тот завилял хвостом.
– Повезло, что мы тебя нашли.
– Что-то мы расслабились. Никто не проснулся. Если б не пес, была бы беда, - сказал Андрей.
– Каждодневные переходы выматывают, вот и спим без задних ног, - ответил командир.
– Но Андрюха прав, надо быть бдительнее.
Наскоро перекусив, группа двинулась в путь. По расчетам командира они должны были выйти к городу Балхаш через десять-двенадцать километров. Идти было труднее, так как ветер намел по округе большой слой песка. Ноги проваливались в него, песчинки набивались в ботинки, натирали кожу. Приходилось периодически останавливаться, чтобы вытрясти их из обуви.
Километров через пять песчаная трясина стала заметно меньше и разведчики прибавили шаг. К полудню с юго-востока подул легкий ветерок. Вместе с ним разведчики почувствовали неприятный запах. Так пахнет мясо, когда начинает гнить.
– Это еще что такое?
– напрягся Ашот, натягивая на нос платок, висевший на шее.
– Без понятия, - отозвался Андрей.
Чем ближе группа подходила к тому месту, где должен быть город, тем сильнее становилась вонь. Шарик то и дело чихал и тер нос лапами. Животному, которое острее чувствует любые запахи, приходилось тяжелее людей.