После
Шрифт:
— Да, не откажусь.
"Разве могу я отказаться от вашего мерзкого общества?"
Они встали и пошли.
Идя по коридору двое, сохраняли тишину, нарушаемую ползанием крылатых тварей по потолку, появлением крыс и странными криками где-то в глубине помещений; пока наконец не вошли в коридор, ведущий от главного кольца на север, к пристройке, где за острой аркой прохода открылся просторный продолговатый зал, украшенный полуколоннами, а против входа в нем были в ряд расположены высокие бойницы, не слишком высокие здесь были своды, и сам зал был представимого масштаба. По середине здесь стоял длинный стол, на другом конце которого по обе стороны
Оглядев все это лаконичное великолепие обстановки Стратоник улыбнулся глазами.
"Постараемся вести себя непринужденно, как и прежде. Демоны только и ждут, что потеряешь баланс, они разорвут меня при любом удобном случае. Или это всего лишь моя умственная уловка?"
— Префект, проходи и садись с нами, — сказал Люций.
Чему и последовал Стратоник, сев рядом с Элоем. Во главе стола же сел Люций и громко хлопнул в ладоши. Появились служанки, казалось бы, обычные девушки, с довольно невзрачной, но милой наружностью, одетые в простые столы с рукавами, и подали обедающим салат, а также расставили блюда с нарезками из различных сыров и фруктов, разлили алое сладкое вино по серебряным кубкам.
И такой кубок поднят был Люцием с самодовольным видом:
— За победу.
— За победу! — подхватили Элой и Табия и все трое осушили кубки.
После же них, взялся за кубок и Стратоник, и сказал:
— За нашу победу, — и выпил, уже после того, как все поставили свои кубки.
В недолгую паузу Табия, Элой и Люций с интересном смотрели на Стратоника, который, не обращая на них внимания, приступил к салату, взял себе кусок сыра, надломил хлеб и закусил им, а затем сделал ещё глоток, столь восхитившего его своим вкусом вина.
Человек наслаждался.
"Не слишком ли нагло это было? Впрочем, я не мог повести себя иначе. Есть предел даже мнимой любезности," — подумал Стратоник, пронзая взором зал и небытие.
— Кхм… да, хороший тост, — сказала Табия, смущенно улыбнувшись и посмотрев на Люция, тот обменялся с ней взглядом, полным таинственного понимания.
На считанное мгновение Табию обдало тепло, но она вернула себя в холодное сознательное состояние.
Для человека же здесь было холодно. И внутреннее тепло, накопленное за время пребывания внизу и в покоях, согретых пламенем печи, стало постепенно покидать Стратоника, от чего тот стал пить больше вина, в надежде сохранить хотя бы ощущение согревания.
"Напряжение растёт…"
— Здесь есть печь? — спросил он Люция, — Я понимаю, что вам все равно, но я скоро окоченею.
Вновь громко хлопнул в ладоши Люций.
Служанки вошли и стали копошиться у стенной печи вблизи входа.
— Ты теперь… выглядишь более расслабленным, Стратоник! — добродушно сказал Элой.
Ныне у человека было больше времени разглядеть и детально запомнить черты того демона, с которым он вел неоднозначную беседу в недалеком прошлом, но не успел запомнить эти черты, выражавшие радость жизни, этот самую малость вздернутый нос, большие зелёные глаза, гриву русых волос, вечно улыбающийся рот.
— Отдых приносит пользу мне, а до того я только и делал, что неустанно занимался делами моего
— Больше тебе не придется этим заниматься, — произнес Элой.
— Надеюсь, что ты не прав, — Стратоник улыбнулся, пытаясь взять внешне тот же тон добродушия, что и Элой.
— Здесь будет какая-то музыка? — спросила Табия.
И вновь Люций хлопнул в ладоши.
Вошли другие служанки, с арфой, флейтой и несколькими другими струнными инструментами. Началась протяжная музыка, с лаконизмом в отдельных точных звуках и зловещим отрывистым звучанием, менявшим темп от неспешного и почти заторможенного, до агрессивно-резкого.
"Странная музыка у них… от неё так и хочется погрузиться в свои мысли."
— Стратоник, — начал Люций, — я хочу, чтобы завтра ты прошелся с нами по захваченным районам города.
— Для чего?
— Мне интересно то, как будешь ты смотреть на развалины родных кварталов.
— Люций, — с укором произнесла Табия.
И Люций со спокойной добротой посмотрел на неё:
— Ничего оскорбительного в этом нет. Но я лишь хочу услышать его мнение.
— Мне тоже кажется, — вмешался Элой, — что такая прогулка ни к чему. Не будем же мы хвалиться ему разрушениями, что учинили наши огрубевшие воины?
Взвыла протяжно флейта.
Но Стратоник только молчал, вглядываясь в разрытую яму тяжелеющего разговора, поедая пресную закуску, делая мелкие глотки сладкого вина.
— Видишь ли, — Люций как будто чуть виновато увел взгляд в сторону, властно поигрывая кубком в руке, — нет у меня желания показывать Стратонику те или иные груды камней и говорить, вот, посмотри, что мы сделали с твоим домом. Нет. Недавно я размышлял о нашей миссии…
"Миссия? У них есть миссия… это интересно!"
— Когда будет смена блюд? — с набитым ртом спросил Элой.
Хлопнув в ладоши, Люций продолжил:
— И мне кажется, я начинаю видеть её проявления в наших действиях. Наша миссия не состоит в абсолютном разрушении всего, но в преобразовании этого мира. И когда сейчас, я блуждаю среди улиц, потерявших свой облик, я обнаруживаю людей, и в их глазах, я вижу отражения всего нашего великого похода. Люди на захваченных территориях, они меняются.
Началась смена блюд. Принесли приготовленное разными способами мясо, обильно украшенное зеленью, затем соусы, острые, сладкие, а также новые напитки из горячего вина, мёда и пряностей.
— В чем же изменения? — неожиданно спросил Стратоник, перехватив внимание Табии и Элоя.
Музыка замолчала.
— Судьба, — пауза, и мелькает задумчивая улыбка, — Когда они видят наш поход, они видят воплощение судьбы. Их отношение к миру меняется. Пережив наше завоевание, эти люди ощущают себя иначе. Возможно, до этого, до поражения, люди, и то же было в Стремительном и в Океанических вратах… меняя обличие, я бродил там, среди людей, а до начала войны, я был вхож в некоторые круги в этих городах, и я видел людей деловых, — речь демона становилась все более серьёзной по своему тону, казалось, говоривший придавал значение своим словам, в них появилась некоторая не деланная торжественность, — Они мнили себя хозяевами нарождающегося мира. Все тогда говорили мне о силе некой магии. Передовые умы, ведущие за собой общество, наперебой толковали о грядущей силе человеческого разума, о новых открытиях в искусстве использования его скрытых до сих пор возможностей. Я уверен, даже сейчас в вашей Библиотеке, судорожно продолжаются эти исследования, и я думаю, вы видите в них последнюю надежду. Я не прав?