После
Шрифт:
Медленно повернулся демон, черный плащ его колыхнулся.
— Вот они, мои братья, — Люций говорил с присущей ему грустной улыбкой, — Когда-то были они смелыми людьми, лучшими воинами, отдавшими свои земли, мудрыми жрецами, забывшими своих богов, лучшими людьми.
— Что за уныние? — сказал гневно Стратоник, — и все же, с каким дерьмом мы ведем войну.
— Я хочу, чтобы ты знал, какова демоническая природа, как тяжко душе совладать с ней.
— Меня тошнит от всей это слабости! — крикнул Стратоник, и ещё раз бесчувственно оглядел помещение, полное апатичных тел.
— Глумись,
С этими словами, Люций вытащил меч с лязгом, столь громким в этой усталой тишине, и передал Стратонику, но тот лишь отвел рукоять в сторону, отвернулся и вышел на свежей свет дня.
— Признаться, — Люций вернул меч в ножны, — мне казалось, ты можешь проникнуться к ним сочувствием.
Где-то пролетела стая мелких птиц, послышалось щебетание.
Подул совсем летний ветерок.
— Я мог бы. И сам я устал от войны, от города, от вездесущей смерти. Сколько длится эта война? Сколько лет прошло? Никто так быстро не смог бы захватить континент… два? Три года?
— Три, — подтвердила Табия.
— Даже здесь уже нет жизни! В этом мире стало ужасным все.
— Не слышал прежде, чтобы ты так говорил? Разве ты не сражался так за этот мир?
— С приближением поражения понимаешь все несовершенство того, что защищаешь, и всю тщетность борьбы. Потому что все надламывается, и наружу вытекает внутренний сок. И от содержимого моего мира смердит.
— Я рад, что ты все ближе к нашим чувствам. Мы могли бы обратить тебя, — в голос демона примешалась толика бодрости.
— Обратить? — с отвращением спросил Стратоник, полуобернувшись.
— Да. Мы могли бы взять твою душу и подарить ей новую природу. Это называется среди нас обращением.
— С чего ты взял… я не смог бы даже задуматься об этом!
Стоя, прислонившись к колонне, Табия внимательно следила за их разговором.
— Нет, нет, — Люций немного задумался, потупив взор, потом поднял голову и стал мерно шагать, — пойми, не всякая душа способна выдержать эту природу. Все эти люди, жаждали власти, влияния, богатства. Они шли на поклон к нам, видели нашу силу и мощь. И стремились к ней присоединиться. Но, все они, в глубине своей, были слабы.
— Ха! Но ты сказал, что это лучшие воины и мудрецы своих городов! — воскликнул Стратоник.
— Да. Но этого мало. Только люди, имеющие действительно прекрасные души, только по-настоящему выдающиеся люди могут стать демонами. Мы пришли в эпоху упадка. Все эти города погрязли во взяточничестве, в похоти, в слабости нравов. Так мало стало среди них действительно сильных людей. Эти лучшие люди не смогли стать демонами. Но ты смог бы.
Голос Люция становился громче, он распалялся от собственной речи и уже чувствовал, что его слова превращаются в бурный поток, словно горная река, прохладой остужающая разум человека и своей силой, сбивающая его с ног.
— Ты говоришь о потерявшихся душах, — ответил сухо Стратоник, — А я ещё помню, за что сражаюсь.
— Очнись, Стратоник, ты уже давно не сражаешься, твоё войско разбито, ты больше не префект. Нет смысла сражаться за что-либо. Идем же к городу, чтобы ты мог вновь узреть, как ничтожно все то, за что ты сражался, как ложны все те ценности,
— Идем… — Стратоник помрачнел, в глазах его ещё мелькало увиденное в ущелье после сражения.
Картины кровавой трапезы стояли в сознании.
Они двинулись.
Табия подошла к Стратонику и провела рукой по плечу, он бросил на неё пустой взгляд без примеси нежности.
_____
Спустя несколько дней случилась встреча.
В тот тёплый вечер в низине. Стратоник сидел среди деревьев на склоне холма и наблюдал за рекой, которая здесь, в своих верхах, сужалась, становясь шумным горным потоком.
Твари строились в колонны, чтобы далее по лесной дороге обогнуть горы по её склону и пойти вверх, на город. Уже темным зимним утром, с марша они атакуют последнюю столицу вновь. В их жилах кипела кровь. Тёмная сила, объединяющая их, была полна обиды и ненависти по отношению к людям. И хотя твари мало что могли ощущать, кроме голода, страха и гнева, сейчас они были в необычном состоянии, в их слабом сознании зарождался свет победы, приводящий их в странный восторг.
И когда Стратоник подобрал с земли попавшийся в траве камешек, чтобы пальцами ощутить приятную гладкость породы, из-за ближайшего дерева показалась крылатая фигура серой кожи. Её трехчленные челюсти уродливо раскрылись, чтобы протолкнуть воздух сквозь рой клыков внутри.
Теперь на свету эти черты были видны.
Неровная кожа, покрытая буграми и шрамами, сильные руки, но слабый торс, с выпячивающейся грудиной, как у птицы.
Как и в тот раз, на Стратоника уставились, не моргая, мутные глаза слепого существа, но он подозревал, в них было ужасающе мощное зрение.
Ничего не сказав, существо оставило на траве свиток с печатью.
Встал человек, и быстро подошел к свитку, склонился, чтобы поднять его, а когда снова встал, то уже вновь был один.
Исчезновение столь же быстрое, как и появление.
"Надеюсь, однажды ты вернешь себе свой облик. Если ты несмотря на то, что стало с тобой, до сих пор продолжаешь сражаться и служить городу, то как я смею отчаиваться!?"
Он развернул свиток и, быстро прочитав, спрятал под плащ.
"Да, действительно… пора бежать отсюда. Ситуация нагнетается. Я нужен городу. Смог ли я разгадать ключ к победе? Нет. Сколь не блуждал я в подвалах цитадели, но мог видеть лишь то, что приоткрыли мне сами демоны. Пора бежать отсюда. Когда начнется новая осада, я смогу удалиться. Мой город укроет меня."
Почувствовав облегчение, Стратоник улыбнулся.
Наконец разрешилось его ближайшее будущее, до того окутанное туманом войны.
_____
Оно мечтало о полете.
Вот уже многие дни.
Теперь наконец-то мечта стала так близка.
Образы былой жизни все чаще мелькали в сознании, становясь все ярче. Во сне являлись люди из прежней жизни, до них можно было дотянуться.
Весь ужас происходящего вдруг стал очевиден настолько, что перманентная боль пронзила душу, переродившись в пульсирующие пилы, режущиеся сознание.