Последнее дело императрицы
Шрифт:
– Да. В этот раз желающих маловато, — заключил охранник, резко посуровев.
Он провёл Этель вверх по лестнице, мимо чернеющих дверных проёмов, к которым она пыталась прислушиваться и приглядываться, но различала только навязчивый запах маарской вишни — отовсюду. Второй этаж имения — тоже пусто и тихо, только шуршал песок под подошвами.
Этель морщилась, унимая боль. Ей бы только не закашляться, когда он снова заговорит. Ведь всё, что ей нужно, — крупицы знаний. Вдруг знаки и свидетели всё же найдутся, и она — только она — сможет распознать след Эйрин.
– Вот сюда иди. — Он распахнул дверь, и Этель различила такой же тусклый свет, как и растекался в коридоре, у её ног — лужица млечного тумана.
Комната уходила в темноту, блестела оттуда матово — шёлковыми драпировками, и на первый взгляд была пуста. Но через мгновение Этель различила силуэты у стен, крошечный огонёк мерцал у каждого.
Охранник поманил шар пламени за собой и ушёл в сторону лестницы. Света резко поубавилось. Этель осталась одна в молчаливом окружении плакальщиц.
Было странно, что у неё не спросили даже имени — Этель не особенно верила в божественное везение, и теперь она спиной ощущала очередные неприятности, но путей для отступления не осталось.
Стараясь двигаться неторопливо, она зашагала к пустующей нише. Складки шёлковых драпировок спадали до самого пола, и вся мебель из комнаты была убрана, но на полу Этель различила въевшихся в ковёр след крови.
Она зажгла в ладони искру — простое заклинание, поддерживать его всю ночь смог бы даже самый слабый маг — и спиной прижалась к холодной стене. Ноги гудели от усталости, но Руана исчезла. Сначала, когда Этель поднималась следом за охранником по лестнице, силуэт мёртвой императрицы поблек, её улыбка растворилась в темноте. Сейчас стихало её дыхание, и Этель осторожно прислушивалась: не вернётся ли снова. Нет, оно блекло, скрывалось за шорохами дома, за чуть слышным потрескиванием пламени.
Этель прикрыла глаза, пытаясь прочувствовать пространство вокруг себя. Имение лорда хаоса не могло быть спокойным и умиротворённым местом, и она сразу ощутила потоки силы, бушующие вокруг. В голове поднялась удушливая волна жара, и ей пришлось открыть глаза, чтобы не потерять сознание.
Вовремя: перед ней стояла одна из женщин. Тёмная накидка, как у остальных, скрывала её фигуру и лицо, но руки были сложены на груди, а позабытая искорка парила над плечом. Беспардонно она сдёрнула с Этель капюшон и шагнула вперёд, разглядывая её лицо.
– Ты не Риз, и тебя я не знаю. — Голос её был низким и хрипловатым, и на удивление спокойным, а вот пальцы сжимали ткань накидки. В свете искорок кожа казалась мертвенно-бледной. — Где она?
– Понятия не имею. Разве я не могу наняться на работу, если сама захочу?
Этель ничуть не сомневалась, что за разговором сейчас наблюдают все остальные семь плакальщиц, пустое, что ни одна из них не шелохнулась. Та, что стояла перед Этель, скинула капюшон накидки, и она рассмотрела злое напряжённое лицо — губы сжатые в тонкую линию, прищуренные глаза.
– Слишком сильно сотрясаешь воздух.
– Из Лайоза, — пожала плечами Этель, надеясь, что всё ещё сможет сойти за глупую провинциалку.
– И какой же демон тебя принёс в Морейн? — сквозь зубы процедила её собеседница.
– Да вот, подзаработать решила. Не знала, что у вас здесь есть какие-то правила. — Без капюшона ей было очень неуютно, пусть комната и освещалась всего лишь несколькими искрами.
Женщина сжала губы ещё сильнее, но ничего не ответила. Этель изображала сожаление, сколько осталось сил — все шли на это. Если везение оборачивалось полным провалом, она готова была вцепиться в шёлковые драпировки, только бы остаться здесь подольше. И сил внутри неё было мало — ещё бы, после такого насыщенного дня. На ещё одно противоборство не хватило бы.
– Хорошо, стой. Ты знаешь, что ещё две ночи ты обязана будешь приходить сюда? Дай руку.
Этель повиновалась, и в кожу ей впились цепкие пальцы, а потом — две алые точки заклинания. Теперь она не смогла бы сбежать далеко, заклинание поманило бы назад невыносимой болью.
– Если Риз не пришла, значит, она уже умерла, — заявила говорившая, запахивая накидку посильнее, будто в пустой комнате внезапно скользнул ледяной сквозняк. — И если это ты её убила, я узнаю.
– Я в первый раз о ней слышу.
Та в ответ усмехнулась, а может быть, это зашуршали за окном сухие листья, и ушла в свою нишу. Снова воцарилась тишина, так быстро, что Этель ощутила себя посреди безжизненно-белой лужицы света, и даже собственное дыхание показалось ей слишком громким. Она шагнула назад, поспешила спрятать лицо в тени капюшона.
Этель стоило больших усилий не выдать дрожь в руках, а сердце ухало, как колокол, оповещающий об эпидемии. Но не от страха. На единственное мгновение Этель пронзило чувство, что Эйрин совсем близко, осталось разгадать одну загадку, и можно будет протянуть дочери руку.
Утекали в темноту томительные секунды, а Эйрин, конечно, не появлялась. В комнате было тихо и холодно, и в пол въелось пятно крови. Его то ли не сумели вывести, то ли не захотели. Этель не могла оторвать от него взгляда.
– Здравствуйте, лорд Сайоран.
– Добрый вечер, ваше императорское величество.
Мерцали шары белого пламени. Орлана вышла из портала в имении Сайорана в Морейне. Она не могла понять, почему он так любит этот город, почему предпочитает его столице, словно бы специально старается держаться подальше от неё, от Орланы.
Он отложил вилку, а императрица опустилась на стул напротив, и столкновение их взглядов длилось всего ничего — лишь две искры успели упасть на бордовую скатерть с огненных шаров.
– Какой приятный сюрприз, моя императрица. Не хотите ли разделить со мной ужин? — произнёс он с каменным лицом, не выдавив из себя даже улыбку.
– Благодарю, нет. Но вы можете продолжать, не стесняйтесь.
Она даже не откинулась на спинку стула, и руки, сложенные на коленях, пребывали в полном спокойствии.