Последнее интервью
Шрифт:
– Вам чем-нибудь помочь здесь, вы впервые на таком вечере? Это главный сбор за весь год, даже Новый год не так празднуется. Танцы будут. Так что ждите, все впереди.
– Ну хорошо, тогда у меня к вам просьба. Пожалуйста, познакомьте меня с самым интересным, самым известным человеком среди геологов.
– Пожалуйста, идемте.
– Прямо сейчас? Но они там что-то едят и пьют.
– Прямо сейчас.
Он повел меня к Чемоданову. Это действительно был самый знаменитый человек Чукотки. Самый знаменитый золотарь. Подходим к симпатичному человеку, не совсем молодому, импозантному. «Мой райкомовец» говорит:
– Можно я познакомлю
Искать золото на Чукотке было трудно. И каждый пришедший в тот вечер в клуб подтвердил бы это. Ведь там вечная мерзлота, весной и летом она не растаивает до конца. Тот, кто ищет, – всегда в холоде. Я обвела глазами зал. Передо мной сидели геологи, которые буквально вчера вернулись из глухой тайги. Это были красивые сильные люди.
Я рассказала Чемоданову о замысле:
– Давайте регулярно делать материалы о новых открытиях. О геологах.
– Я согласен.
– А для начала… Вот тут какой-то юбилей у вас намечается. Давайте большую статью, на разворот. Я договорилась с редакцией. Можно я к вам приду?
– Давайте завтра. Сегодня вот отпразднуем, а завтра я вас жду.
Чемоданов мне показал нескольких лучших геологов. Среди них был Сергей Гулин, и бросалось в глаза, как он был красиво одет. «Пижон», – подумала я про себя.
Этот вечер был особенный. Меня познакомили в клубе практически со всей интеллигенцией Певека. И люди это были очень интересные.
Чемоданов
На следующий день мы сидели с Чемодановым над статьей. С Николаем Ильичом я как-то сразу нашла общий язык. Он так просто держался, хотя был самый главный человек в геологии. Его уважали и враги, и друзья. Существовало соперничество между первыми геологами, которые открывали Колыму, и теми, которые открыли золото на Чукотке.
Когда Чемоданов открывал золото на Чукотке, все возражали:
– Нет там никакого золота. Ничего там не будет.
А Николай Ильич настаивал:
– Там есть золото. Породы совершенно такие же, как на Колыме.
Николай Ильич Чемоданов работал в Тенькинском районе на протяжении десяти лет. Чукотка и Магадан тогда были едины, то есть считались одним районом. И однажды Чемоданов на одном из совещаний в Магадане заявляет, что хотел бы перевестись в Чаун-Чукотское РайГРУ (геологоразведывательное управление). Золото там искать. Его не сразу поняли. Место это считалось бедное, никудышное. Все колымские не воспринимали Чукотку, не верили, что там что-то будет. Все привыкли к тому, что Чукотка оловянная. Подумаешь, олово добывают. Хотя Чукотка во время войны очень выручила страну. Но ее как золотоносный район отвергали начисто. И вдруг Чемоданов, лауреат Сталинской премии за Колыму, сам просится туда.
Против него поднялась целая борьба. Совещание за совещанием. Надо или нет на эти поиски тратить народные деньги? Золото влияет на поведение человека. На совещании все золотари вальяжно себя вели, как великие. Причем у них у каждого была своя точка зрения на добычу рассыпного золота, на добычу рудного золота, где оно есть и где его нет. Но Николай Ильич имел друзей в министерстве, он всюду разослал записки, использовал все свои силы. Завертел все и стал первооткрывателем золота
«Открыто промышленное золото на Чукотке», – пишет он в докладной записке начальнику Дальстроя.
Чемоданов, как и все, кто были на руководящих должностях в РайГРУ, получил генеральское звание. Но узнала я об этом буквально дней за десять до отъезда, когда покидала Чукотку. Я не думала, что больше не встречусь с Николаем Ильичом. Но он рано ушел из жизни. Почему-то все геологи рано уходили из жизни. Работа очень тяжелая была…
Николай Ильич был сложный человек, очень разборчиво подходил к геологам. И строгий был. Но с ним было интересно работать. Старинный большой стол у него в кабинете с зеленым сукном. Всегда абсолютно чистый, это, наверное, кагэбэшная привычка. Ни одной бумажки никогда, хотя он писал записки.
Тогда, зимой 1959 года, Чемоданов срежиссировал мою статью сам. Я гордилась тем, что получила благодарность от своей редакции за отличный материал. Но настояла, чтобы подпись в газете стояла Чемоданова. А потом мы с ним продолжили. Мы сделали статью «Вчера – лотки, сегодня – драги». Она занимала две полосы газеты. Целый проект публикаций о геологах был составлен на год вперед.
Все руководители РайГРУ спорили между собой, где познакомились Чемоданов и промывальщик Власенко. Они постоянно были вместе. Чемоданов обращался к Власенко исключительно по имени – Леша. Никогда ни один начальник хоть какого-нибудь ранга из дальстроевцев не называл заключенного по имени, да еще так тепло – Леша. И это удивляло всех. И никто не мог понять, где же они встретились, откуда они друг друга знают. Начальник, в общем-то, высшего ранга и простой зэк.
Самым удивительным было то, что они понимали друг друга без слов. Они очень мало разговаривали. Но все замечали, как они переглядываются. Причем ничего вроде бы особенного. Посмотрел Чемоданов, чуть дрогнул глаз у Власенко. И все, Власенко берет проходнушку, идет, моет в ручье и приносит золото. Вот вам и весь разговор.
Власенко был удивителен тем, что у него не было никакого геологического образования. Но он один из немногих «имел глаз» на золото. То есть он находил золото там, где мыли все уже до него, все знаменитые геологи, и не находили. Пустой ручей, кажется, нет тут золота никакого. Приходил Леша со своей проходнушкой, шуровал в ручье. Мыл. И намывал золото. «Имел фарт на золото», – говорили опытные добытчики. Было у Леши какое-то особое шестое геологическое чувство, которое дает возможность в пустыне в любой найти золото.
Сохранились воспоминания бывшего главного геолога Шмидтовской геологической экспедиции, который описывает все, что связано с Власенко. Интуицией обладал Власенко. «Пусто, все было пусто. Подходит Власенко, вскрывает дерн. И тут же у него в проходнушке лежат самородочки. Есть золото!»
Чемоданову нужно было добыть килограмм весового золота для того, чтобы доказать, что на Чукотке есть оно. Тогда месторождение признали бы промышленным, и можно было ставить прииск. И вот, в очередной раз переглянувшись, Власенко и Чемоданов начали свою работу. То есть Чемоданов пошел куда-то смотреть какие-то документы, а Леша начал мыть на глазах у всей изумленной геологической публики.