Последнее интервью

Сарнов Феликс Бенедиктович

По всему его телу разлилось приятное тепло. Он подошел к Колпакову, отдал ему гитару, сказав, «спасибо» (тот кивнул с дружелюбной улыбкой и «было здорово – вам спасибо»), и сошел со сцены. Когда он садился на свое место в первом ряду, зал еще продолжал одобрительно гудеть.

Натягивая в гардеробе куртку, он почувствовал, что его плеча довольно настойчиво коснулось нечто мягкое. Но упругое. Развернувшись, он уперся взглядом в стоявшую рядом с ним длинноногую блондинку (ноги, казалось, росли прямо от коренных зубов) –

подойти к нему вплотную ей не давали две чисто физиологические особенности, выдающиеся далеко вперед из короткого топа.

– Я – Анжела, – сказала блондинка низковатым голосом, от которого у Лешки моментально заныло в паху.

– Я – Леша, – сказал он.

– Я знаю, – кивнула она. – Леша, мы с друзьями сейчас хотим съездить в один клуб. Не хотите составить компанию? Там будет весело.

– Зачем вашим друзьям компания пожилого, усталого…

– Не моим друзьям, а м н е, – перебила его назвавшаяся Анжелой, глядя на него в упор очень умело подведенными и очень красивыми… даже не глазами, а прямо Есенинскими «синими брызгами», – Потом, если вы захотите, я отвезу вас домой, к жене. И не кокетничайте – это тоже оставьте мне. Просто скажите: да, или нет, – она облизнула кончиком языка полные губы, словно спрыгнувшие с лица Анжелины Джоли.

– Да, – сказал Лешка вместо уже готового слететь с языка «нет»,

(Танька будет ждать, волноваться… Ну, ладно, звякну ей попозже, скажу у Димки засиделся, выпили…)

– Я на колесах, – добавил он, а потом… вдруг услышал собственный голос: – Кстати, я – не женат.

* * *

Было уже начало второго ночи, когда Лешка, кинув машину на стоянке, шел по тускло освещенной подворотне к своему дому. Неожиданно выход из подворотни закрыли четыре тени. Они быстро приближались. Потом…

Перед Лешкой возник здоровенный битюг, упакованный в кожу, с дурацкой шапочкой на голове a la у известного всему смотрящему телек населению байкера по кличке «Уролог», и с мушкетерской бородкой, выглядевшей на его широкой плоской морде крайне нелепо.

– Ну что, сволота жыдобандеровская, – неожиданно тонким голоском проскрипел битюг, – допрыгался? – трое подельников за его спиной тоже материализовались из теней; выглядела вся четверка гротескно, но довольно внушительно.

Лешка отступил от битюга на пол шага, слегка развернул право плечо, и… Его левый глаз брызнул искрами, и в следующее мгновение он found himself² в сидячем положении, привалившимся к стене подворотни и видевшим окружающую среду лишь одним глазом.

– Shit happens… – пробормотал он…

– Иш ты, по-пиндосски забалакал, – ласково пропищал кожаный.

– Врежь ему, Валет, – рявкнул кто-то из троих, стоявших за спиной кожаного битюга, – чтоб эта падла русский вспомнила! А потом уже мы с ним побалакаем…

– Может, тебе говорили, – насмешливо протянул битюг, –

что лежачих не бьют? Так тебя обманули, таких га-андонов мы… – он отвел правую ногу назад.

– А может, и не обманули, – вдруг раздался чей-то холодный и какой-то неживой голос из-за спин битюга и его товарищей по оружию.

Битюг и трое остальных, как по команде развернулись, и в просвете между ними Лешка одним глазом увидел ладную мужскую фигуру в отлично сидящем на ней… сером костюме.

(Тот самый, что тогда… в зале 62-й… Черт, голова кружится… И не холодно ему в костюмчике зимой… Впрочем, как он может чувствовать холод – если э т о то, что мне тогда показалось, он вообще ни ничего не может чувствовать, потому что…)

– Ты еще что за х.. с бугра? – грозно пискнул битюг.

– Бугор у тебя в штанах, – равнодушно ответил серый костюм, – хотя, – он опустил задумчивый взгляд на кожаные штаны битюга, – какой там бугор, так… б у г о р о к.

Трое подручных битюга оглянулись на него, как солдаты на сержанта, ожидая команды. Битюг мотнул головой, и вся тройка (наконец, получив команду) ринулась на неподвижно и как-то очень одиноко стоявшую фигуру в сером костюме. Фигура не шелохнулась.

Лешка плохо видел произошедшее – одним глазом и в свете единственной тусклой лампочки, – но и видеть-то там было особо нечего. Словно один статический кадр – вот они ринулись на фигуру в сером, – сразу сменился следующим – три тела валяются на асфальте без движения, в каких-то не очень естественных позах. И – все. Человек в сером не сдвинулся с места – стоял, где стоял, лишь опущенные раньше по швам руки теперь он держал немного приподнятыми и обращенными ладонями в сторону Лешки и битюга в коже (в каком-то миролюбивом, успокаивающем жесте). Он даже не расстегнул застегнутый на две верхних пуговицы серый пиджак.

Кожаный битюг развернулся и с неожиданной скоростью ринулся к выходу из подворотни. Серый костюм даже не посмотрел ему вслед, а одним ленивым движением (большой кошки, типа pantera) очутился рядом с Лешкой и протянул ему руку со словами:

– С вами все в порядке, Леша (это был не вопрос). Вставайте, асфальт холодный, а морозить простату в вашем возрасте не полезно.

– Извините, не знаю, как вас зовут, – пробормотал Лешка, ухватившись за протянутую ладонь (очень жесткую) и поднимаясь на ноги. – Вам не холодно в одном костюме?..

– Меня не зовут, я сам прихожу. А имя … Ну пускай будет – Сергей. Для вас – Сережа. И нет – мне не холодно, – вежливо ответил серый костюм. – Я вообще легко переношу холод. И жару. И все остальное. Пойдемте, – добавил он, рассматривая Лешкин заплывший глаз, – я провожу вас до подъезда.

– Да я и сам дойду, – запротестовал Лешка. – Все в норме и… Спасибо вам за…

– Пойдемте, Леша, – повторил назвавшийся Сергеем, осторожно взял его за локоть мягкой, но очень сильной хваткой и потянул за собой.