Последнее лето ярла Ульфа

Мазин Александр Владимирович

Князь бы и помог. Вот только ни князя, ни дружины в городище не было. Синкова сотня — это несерьезно. Тем более в Новгороде аж целый наместник княжий сидит, чтоб его понос пробрал.

Синко аж приплясывал от нетерпения, но я не торопился. Зачем влезать в чужой замес, да еще там, где мне «не рады»?

— У Турбоя свои люди есть? — поинтересовался я.

Оказалось, есть. С полсотни. Причем не столько княжьих, сколько его собственных. Тех, кто под ним еще при Водимире ходил и выжить ухитрился.

Имелись бойцы и у городской старшины.

И у купцов посолиднее. И у постоянно проживающих «неграждан». Опять-таки ополчение новгородское, которое тоже кое-чего стоило. Также имелся выборный тысяцкий, который хоть и был по статусу вождем мирным (военным считался князь), но муж был вполне боевой. Любор Удалыч. Этот еще в старом Городе в воеводах ходил и, что характерно, не под Водимиром, а рулил городским ополчением.

Получается, имелся в Новгороде собственный воинский контингент, и приличный. Но если Скульд напал внезапно, то у местных — никаких шансов. Восемь сотен отборных викингов плюс берсерки. Нет, в такой игре недосотня Синко погоды не сделает. Вот мои бойцы — да, мы можем. Но не будем. По крайней мере, пока я не пойму, что происходит.

— Что скалитесь? — поинтересовался я у своих спутников, Медвежонка, Скиди, Стюрмира и Витмида, слушавших наш разговор.

— Добычей пахнет, — пояснил мой братец.

Вот даже как. А чему я удивляюсь? Новгородцы им никто. Даже меньше, чем никто, поскольку дали нам от ворот поворот. Так почему бы не поучаствовать в празднике на стороне победителей?

Синко напрягся. Сжал крепко зубы, чтобы не выпустить лишнее слово. Он понимал по-нурмански. Он все понимал. И ничего не мог сделать. Как он жалел сейчас, что вчера пустил нурманов в городище!

— Не скрипи зубками, — посоветовал я ему. — Они тебе пригодятся. И не обижай меня дурными мыслями. Мы не станем грабить гард Рюрика. Видишь это? — я похлопал по рукояти Слезы. — Это подарил мне твой князь на моей свадьбе с дочерью князя Трувора. Так что, как бы мне ни хотелось наказать Турбоя за его тупость и дерзость, я не стану этого делать, если он меня не вынудит. И скорее всего, наказывать уже некого. Скульд-ярл — человек Сигурда Змееглазого, самого кровожадного конунга на земле данов. Не суйся туда, и сохранишь людей, доверенных тебе князем. Новгород не под твоей ответственностью. Твое — это, — я жестом обозначил внутренность городка. — Я твой гость, Синко, и как ярл и как гость даю тебе совет: не ходи никуда, не надо. А вот я пойду. Не сражаться. Просто поглядеть, что да как. Мне Скульд ничего не сделает.

— Ворон ворону… — пробормотал Синко.

— Вот тут ты ошибаешься, малыш, — я несильно ткнул кулаком в грудь сотника. — Еще как выклюет. И глаз, и печень, и еще много интересного. Может, но не рискнет. Потому что тогда уже мой конунг, Ивар Рагнарсон, сделает с глупой кровожадной птичкой такое, что я даже представить не могу. Да и не хочу. Тем более у меня сейчас есть дело поважнее.

— Какое дело? — снова напрягся Синко.

— Как какое? Завтрак, конечно!

—

Это еще что за плавучие корыта? — спросил стоявший на носу «Северного змея» Скиди, глядя на три здоровенные лодки, изо всех сил пытающиеся отгрести к берегу.

— Это называется расшива, — пояснил Вильд.

«Расшива» он произнес на своем языке. Скиди попытался повторить, но безуспешно.

— Расшива, — с явным удовольствием произнес Вильд, — это очень хорошая лодка. Делается быстро, и влезает в нее много.

— И все это отправляется на дно с первой же волной!

— И откуда, по-твоему, возьмется волна на реке? — удивился Вильд. — Разве что от нашего драккара, но она, как видишь, рас-ши-ву, — слово он произнес по слогам, — не перевернула.

Так и было. Лодки всего лишь закачало, когда шедший первым «Клык Фреки» лихим маневром отрезал их от берега.

— Ватажники, — тоже по-словенски сказал Вильд. И пояснил для Скиди: — Ватага — это когда охотники собираются вместе для промысла. Эти вон неплохо сходили. Видишь, как низко сидят.

— И что там у них? — оживился Скиди.

— Меха, мед, воск, моржовая кость… Много всякого. В Хольмгард везут, на торг.

— Вот Скульд порадуется! — буркнул Скиди. — Подчистую все заберет. А вот наш ярл не станет. Знаю его. Он только сильных грабит.

— И правильно, — одобрил Вильд. — Так и интереснее, и богам любо. Но сдается мне, и ты ошибся, друг, не дойдут расшивы до Хольмгарда.

Драккар уперся веслами в воду и встал в пяти метрах от ближайшей речной посудины.

Да, неплохо потрудились мужики. Эти тюки наверняка с ценными шкурками, моржовые клыки даже и паковать не требуется. Вода им не страшна.

Ватажники глядели на нас мрачно. Молча. Сторожко. Нет, испуганно. Мы — нурманы. Ясно, что ограбим. Счастьем будет, если не убьем и в рабство не обратим.

— Милая, поговори с ними, — предложил я. — Объясни, что мы свежевать их не собираемся. А вот в городе их, скорее всего, обдерут и в колодки определят.

Пусть-ка потренируется в переговорах.

Заря вспрыгнула на рум, потеснив сидевшего на скамье Ульфрика.

— Кто такие?

Хороший у нее голос. Звонкий и властный.

— А ты, девка, сама кто? — дерзко ответили с первой расшивы.

— Я — Заря, жена ярла Ульфа и дочь Трувора, князя Изборского! Слыхали обо мне?

— Ну слыхали. И чего тебе надобно?

— А все, что у вас есть! — засмеялась Заря.

— Не бывать тому!

Ага, вижу крикуна. Матерый мужичина с пегой бородой и рожей в черных точках. Кузнец, что ли?

— Лучше мы все на дно отправим, чем вам, нурманам, отдадим!

— Так ты не только безымянный, но еще и глухой! — засмеялась Заря. — И тупой вдобавок. Вы ж в Новый Город идете? А там как раз нурманы и обосновались. Скульд-ярл взял город!

— Ох беда!

— Да врет она!

— А если не врет?

— Теперь как же? Там же родня моя!