Последнее предложение

Барышева Мария Александровна

— Бога ради, сыграйте что-нибудь другое! А то у меня ощущение, что я плыву на собственные похороны.

Видно сказал под руку, потому что смычок дернулся, издав всполошенный, болезненный звук, словно кошка, которой прищемили хвост.

— Это же Паганини! — оскорбилась Рита, опуская руку со смычком и глядя на Савицкого так, словно он сказал какую-то пошлость.

— Рад за него, но если мое мнение тут учитывается, больно уж грустно для этих мест и, как сказал доктор Ватсон своему музицирующему другу, я думал, с кем-то плохо. Сыграйте что-нибудь менее душещипательное.

Рита прищурилась — неожиданно лукаво.

— То есть, вы все-таки хотите, чтобы я сыграла?

— Я не против хорошей музыки, если

только от нее не впадаешь в меланхолию.

— Моцарт вас устроит?

— Надеюсь, не «Реквием»?! — почти испуганно спросил Роман, и Рита чуть вздрогнула, потом фыркнула, вскинула голову, и из-под смычка полилась «Маленькая ночная серенада» — веселая, легкая, запрыгала над ленивой водой, словно некое живое существо, задорно бегущее куда-то, перебирая ножками в невесомых туфельках. Потом мелодия загустела, замедлилась, и этой он уже не знал, но не стал спрашивать, не желая перебивать исполнительницу. Иногда в музыке угадывалось что-то знакомое, и Роман подумал, что, верно, Рита не играет что-то определенное, а импровизирует на многие темы. А потом перестал думать — просто слушал, откинувшись на спинку кресла, и музыка бродила вокруг, плавала, кувыркалась, сливаясь со звуками окружающего безлюдного мира, — то блестящая и яркая, то поэтичная и задумчивая, то мягкая с легким баском, то острая и подпрыгивающая; она рассыпалась, окутывала, парила и нашептывала, и улетала куда-то к далеким верхушкам елей, и тонула в сонной воде, отступала, почти неслышная, и вдруг становилась всем, тянулась, как мед, и подсчитывала биение сердца. Роман невольно заслушался настолько, что позабыл, где находится и кем является, и предоставленный самому себе катер едва не въехал в мысок — Савицкий еле-еле успел спохватиться и обогнуть его. Заметила это Рита или нет — он не знал, скрипка все так же продолжала петь позади, не прервавшись ни на секунду, и голос ее становился все более значительным, словно пытаясь что-то объяснить ему или просто поговорить.

Он был не против.

* * *

Сойдя с катера, Роман подал ей руку, и Рита, чуть пошатываясь, спустилась на причал, изумленно вскинув брови и глядя на Савицкого с нескрываемым любопытством.

— Что с вами, Роман Андреевич, вас неожиданно посетила галантность?

— Это просто в благодарность за исполнение, — Роман покосился на нескольких коллег, весело скаливших зубы в сумраке у перил, — и за то, что вы больше ничего не говорили. Вынужден признать, что играете вы хорошо. Что-то заканчивали?

— Местную консерваторию, — Рита неопределенно мотнула головой куда-то в сторону автостоянки. — Что-то говорит мне, что, несмотря на этот неожиданный комплимент, глупо пытаться просить вас помочь донести вещи до машины.

— Вы правы, — Роман взглянул на циферблат своих часов, и Рита, склонив голову, тоже зачем-то внимательно туда посмотрела.

— Завтра постараюсь не опоздать, — она сделала короткую паузу и вопросительно глянула на него. — Никаких возражений или упреков не последует? Нет? Чудно. Благодарю, что так мужественно выдерживаете общество столь скорбного умом создания, как я.

— Да не за что, — отозвался Роман и покачал головой, глядя, как она идет к автостоянке, после чего поднял голову и почти зло посмотрел туда, где, согласно всем представлениям, располагался кто-то, возможно несуществующий. Потом неторопливой походкой направился к конторе.

Когда он вышел оттуда, машина Риты все еще была на стоянке, и Рита стояла возле нее, и в бледном свете фар Роман увидел злость на ее напряженном лице. Та злость, которую ему уже доводилось наблюдать, была по сравнению с этой блеклым призраком — сейчас черты исказило нечто сильное, глубинное, что зарождается не от пары брошенных обидных слов, а от чего-то очень серьезного. Чуть впереди нее стояла вчерашняя девица, верно, прибывшая

встречать подругу своим ходом, и ее лицо, в противоположность Ритиному, совершенно ничего не выражало — бесстрастная красивая маска. Обе смотрели на высокого крупного мужчину, который, по-хозяйски облокотившись на темно-зеленую «ауди», доброжелательно улыбался им, и стеклышки его очков в изящной оправе поблескивали благосклонно. Мужчина был одет дорого и со вкусом, и в его позе и в изгибе легко улыбающихся губ чувствовались уверенность и легкая снисходительность.

— Уж который день ищу тебя по всему городу, а ты — надо же — тут! Что случилось, Риточка? Дома тебя нет, сотовый отключила. И тут-то чего позабыла? Не знал, что тебя интересует подобный бизнес.

— Что вам надо? — услышал Роман холодный голос Риты. Он уже почти миновал стоянку, направляясь к остановке, но нотки, прозвучавшие в этом голосе, заставили его остановиться. Савицкий повернулся, и в тот же момент мужчина выпрямился и шагнул к «куперу» и застывшим возле него женским фигурам. Шатенка тотчас же почти неуловимым движением переместилась чуть вперед и в сторону, так что Рита оказалась за ней, и свет фонаря блеснул на ее зубах, показавшихся из-под разошедшихся в совершенно безэмоциональной улыбке губ.

— Эй, эй! — мужчина, сразу же остановившись, весело засмеялся. — Будет тебе, Ритка! Убери свою волчицу, мы же интеллигентные люди! Что ты, в самом деле, так со старым другом?

Рита тронула шатенку за предплечье, потом негромко и с нажимом что-то сказала мужчине — вряд ли то, что обычно говорят старым друзьям. Роман увидел, как его холеное, чисто выбритое лицо чуть дрогнуло, и, не тратя времени на размышления, быстро пошел к стоянке — очень быстро, следя за стоящими и готовясь уловить момент, когда шаг придется сменить на бег. В душе он надеялся, что делать этого, все-таки, не придется, и все разрешится само собой. И тут Рита повернула голову и увидела его.

Роман не ожидал такой реакции. Лицо Риты изломилось в совершеннейшем ужасе, она вся как-то съежилась, превратившись в маленькое, странно обреченное существо. Ее рука коротко дернула шатенку назад, после чего Рита, развернувшись, проворно юркнула в машину. Шатенка стремительно последовала ее примеру, и «мини купер», визгнув шинами, всполошенно прянул вперед, почти впритирочку разошедшись с задним бампером «ауди», обдал отпрыгнувшего мужчину тучей пыли и умчался прочь. Роман изумленно посмотрел вслед удаляющимся огням, совершенно сбитый с толку. Мужчина, обмахивавший ладонью свой дорогой плащ, снова рассмеялся и негромко сказал:

— Вот стерва!

Из «ауди» выглянула чья-то голова и уважительно произнесла:

— Дмитрий Степаныч, опоздаем.

Мужчина небрежно отмахнулся, равнодушно взглянул на Романа, который, щелкая зажигалкой, задумчиво и как бы между прочим разглядывал его, и неохотно открыл дверцу «ауди» с пассажирской стороны. Перед тем, как его лицо исчезло в тени, Савицкий успел уловить на нем недоумение. В этот момент на стоянку величаво въехала еще одна машина, и Роман улыбнулся, узнав «гранд вояджер» Чернова. Анатолий выскочил из машины, приветственно махнул Роману, но тут же обернулся, когда из окошка «ауди» ему узнавающе, с ленцой сказали:

— А-а, Толя.

— Здравствуйте, Дмитрий Степанович, — отозвался Анатолий, и Романа чуть покоробило скользнувшее в его голосе легенькое почтение. — Вы, никак, ко мне?

— Да нет… я тут так… по своим делам, — рассеянно ответил обладатель изящных очков. — Ну, счастливо.

«Ауди» вырулила со стоянки, мягко шурша шинами, и Роман, бросив на нее последний короткий взгляд, повернулся к подходящему Анатолию.

— А ты чего тут красуешься? — весело спросил Чернов. — Я думал, ты уже ушел. Нанимательницу твою встретил на выезде — чуть в меня не вписалась, неслась, как ополоумевшая. Ты ей чего-то сказанул?