Последнее предупреждение
Шрифт:
24
Вы читаете блог Клыка. Добро пожаловать!
Вы посетитель номер98345.
Приветствую вас, верные читатели моего блога.
На этом блоге перебывали больше 600 000 человек. Что совершенно невероятно. Я не бросаю ментос в бутылку с колой — здесь нет никаких трюков. Я просто пишу о нас. Поэтому вдвойне спасибо, что вы заходите на мою страницу.
Главная сегодняшняя новость — мы решили осесть на одном месте и пойти в нормальную школу. А студия Фокс будет делать о нас реалити-шоу по телику. Они уже даже название придумали «Дом детей-птиц». Они расставят повсюду сотни камер и будут снимать, как Игги
А Макс нами руководит.
Ха-ха! Шутка! Поверили? Никакого реалити-шоу не будет. По-моему, наши жизни чересчур реальны — по телику такая близость к действительности непопулярна. Но если кто из Фокса читает мой блог, не стесняйтесь, выдвигайте предложения — мы их с удовольствием рассмотрим.
Не знаю, что дальше с нами случится. После сюрреальной встречи в Вашингтоне нам нужно больше свежего воздуха и меньше государственных чиновников. Но я все больше начинаю думать, что стае было бы неплохо заняться чем-то полезным, помимо ежедневной заботы о пропитании. Долгое время нашей путеводной звездой был поиск родителей. Сами знаете, чем все закончилось. Короче, поиск родителей остался в прошлом. Теперь никаких целей нет, и, по-моему, без них скучновато. Я имею в виду, если нам не воевать против всяких психов, стремящихся уничтожить мир, какой тогда смысл наших жизней? Что мы в ней делаем?
Не могу не признать, что при том, сколько людей стремятся нас кокнуть или даже хуже, имеющийся у нас выбор осмысленных занятий, в общем и целом, ограничен. Плюс, сколько мне известно, все эти занудные законы о детском трудоустройстве тоже ставят у нас на пути всяческие препоны и рогатки. К тому же, если по-честному, хоть мы и способны на всяческие классные штучки, квалификации или там профподготовки у нас ни-ка-кой. Соответственно, делать что бы то ни было, для чего необходимо мало-мальское образование, мы не можем. Остается индустрия развлечений.
Вот я и думаю… Может, нам стать спикерами? Или мутантами-ораторами? Пропагандировать разумное, доброе, вечное — во всех его ипостасях. Например, мы можем быть «лицом кампании» за права детей и одновременно «лицом кампании» против нарушения прав животных.
Если у вас есть ответы на мои сомнения и вопросы, прошу, черкните пару слов.
Часть вторая
Снежные королевы и короли
25
Макс, лети на эти координаты.
Протираю глаза в надежде, что это сон. Голос еще не закончил со своими инструкциями, а топографическая карта уже мелькает у меня перед глазами. Мысленно стенаю — может, Голос услышит мои жалобы. Конец нашей расслабухе. Я наблюдаю за просыпающейся стаей, а Голос продолжает давать мне свои ценные руководящие указания.
В заключение он говорит нечто совершенно поразительное:
Тебя там ждет твоя мама.
— Значит, так! Стая, подъем! — Я хлопаю в ладоши. — Проснись и пой, приветствуя новый день!
— Я есть хочу, — зевая, нудит Надж. — Знаете, от чего бы я сейчас не отказалась? От сардельки пожирнее, типа Мак-Инфаркт. И печенья побольше. Например, штук восемь я бы легко съела. — Она встала и балансирует на ветке, вытирая руки о джинсы, давно перешедшие за грань «кризиса сальности».
— Поедим где-нибудь по дороге, — оповещаю я стаю. — Голос говорит, что мы должны куда-то лететь встречаться с моей мамой.
— Может, это ловушка? — беспокоится Ангел.
— Ловушка, моя милая, может быть на каждом шагу, — бросаю я ей, уже набирая высоту.
Ловушка-бомбушка, а счастье полета остается счастьем полета. Сегодняшнее утро холодное, сверкающее, залитое солнцем. Летим
Но я отвлеклась.
Утро сегодня такое красивое, что мы забываем все волнения о подстерегающих нас ловушках или о нестиранной одежде. Здесь и сейчас нет ничего, кроме нас и неба. Мы парим и, подхваченные ветром, катаемся на воздушных потоках. Пусть на короткое мгновение, но нам сейчас кажется, что все рваные куски пазла под названием «наша жизнь» здесь и сейчас сошлись, нашли свое место и составили общую прекрасную картинку.
Вы сошли с курса. Возьми на три градуса на юго-запад.
Слегка меняю угол наклона крыла и поправляю курс. Стая следует за мной. Проходит еще час — и мы на указанном месте с заданными Голосом координатами.
Похоже, Голос послал нас на очередную частную взлетно-посадочную полосу, вырезанную в густой чащобе неподалеку от Питсбурга. На ней одиноко поблескивает маленький белый блестящий самолетик. Двое мужчин в оранжевых комбинезонах с желтыми флагами, зажатыми под мышкой, передвигают пластиковые конусы указателей движения. Короче, картинка выглядит подозрительно знакомой.
Сколько таких взлетно-посадочных полос разбросано по укромным местам по всей Америке. Кто-нибудь их сосчитал и учел? Почему бы не последить, что на них делается, кто взлетает, кто приземляется?
Останавливаюсь в воздухе и повисаю, готовая развернуться на сто восемьдесят градусов. Зрачки сужаются от гнева. Но потом вижу маму. Она выходит из самолета и смотрит в небо, прикрыв глаза от солнца.
— Не очень на ловушку похоже, — резонно замечает Надж.
— Не очень. Но все равно расслабляться не стоит, — осторожничает Клык.
Киваю, складываю крылья вдоль спины и резко теряю высоту. Не знаю, что нас ждет на земле. Но это скоро выяснится.
26
— Макс!
Никогда не привыкну к маминой радости меня видеть. Каждый раз думаю, за что мне такое счастье.
— Что происходит? Мне казалось, мы с тобой теперь какое-то время не увидимся.
— Мне тоже. Но мы с Джебом сочинили для вас кое-что необычное, и нам нужно спросить вас, что вы на эту тему думаете.
— В каком смысле «необычное»? — допытывается у нее Клык.
— Ну, что-то типа научного путешествия. Вы будете работать с учеными в некоем отдаленном месте. По-моему, вам должно быть интересно. Плюс, ученым поможете. Плюс, место это такое далекое, что я думаю, там вам будет безопаснее, чем где бы то ни было.
— Хммм…
Идея ничего себе, интересная. Только было я озаботилась, что нам дальше делать, а тут на тебе, на блюдечке с голубой каемочкой решение предлагают. Да не кто-то, а мама. И если ее не подменили клоном, что, хотя и возможно, но маловероятно, то значит, скорее всего, предложение это хорошее.
— А где это отдаленное место? — продолжает допрашивать ее Клык.
Мама улыбается:
— Я бы лучше оставила это в тайне до тех пор, пока вы там не окажетесь. Или почти что там. Чтобы у вас не возникло никаких предубеждений. А сейчас я с удовольствием представлю вам одного из ученых.
Мама повернулась и показала рукой на девушку, стоящую у самого входа в самолет. Она чуть ниже меня ростом, белокурая, длинная коса свешивается вдоль спины. Она не улыбается, и ее глаза жадно и беспокойно рассматривают нас: дети-птицы, ненормальные мутанты — такого ей еще видеть не доводилось. Игги наклонился и поставил Тотала на землю. Она заморгала, и у меня возникло впечатление, что она не знает, чего от нас ожидать.