Последнее прощение
Шрифт:
Ей было очень неприятно, что он называл ее «детка».
— Нет. — Она покачала головой.
— Да! Я же вижу! Отважный еврей, спасший вас, оказался в конце концов обыкновенным человеком. — Он вдруг будто разъярился и показал на верфи, мост, Тауэр, собор и корабли. — Глядите! Кругом пуритане, церковники, адвокаты, все жирные, самодовольные ублюдки, поучающие нас, как жить. Но вот что я вам скажу. — Его резкий голос скрежетал у нее в ушах. — У всех у них есть какая-нибудь тайна, детка, у всех! И знаете, где ее искать? Изуродованное
— В спальнях, детка, в спальнях. Так что не смущайтесь оттого, что Мордехай согревается в постели, не прибегнув предварительно к услугам духовенства. Он все-таки куда порядочнее всех их.
Кэмпион старалась быть терпимой к его необузданности, ругательствам и кажущейся неприязни к ней.
— Вы давно его знаете?
— Кажется, будто всю жизнь.
— А моего отца вы знали? Серые глаза обратились на нее.
— Эретайна-то? А как же!
— Какой он был? Деворэкс захохотал.
— Смазливенький мальчик. Да, Этому красавчику везло, особенно с женщинами. Впрочем, мне-то он нравился, но был уж слишком умен. Быть умным вредно, детка. Только до беды и доводит.
— Где вы его встречали?
— На войнах. Я сражался за Швецию. — Он дотронулся до шрама на лице. — Вот это я заработал в Лютцене. Какой-то подонок с мечом. Ну да ладно, — Деворэкс иронически сощурился, — я-то его убил. — Он налил себе и без всякого перехода сказал: — Мы уезжаем завтра.
— Завтра, — удивилась она, так как знала, что в Лондоне ее все еще ищут, покидающих город путешественников останавливают, а экипажи обыскивают.
— Завтра, — кивнул Деворэкс. Он улыбнулся ей своей мрачной улыбкой. — Я нашел вам спутника, с которым вы будете в полной безопасности.
Его это почему-то рассмешило, но больше он ей ничего не сообщил.
В тот вечер Мордехай Лопес устроил в ее честь обед, прощальный обед. Кэмпион пыталась скрыть радость от предвкушения встречи с леди Маргарет и Тоби. Но Лопес все равно заметил ее нетерпение.
— По-моему, ваш сэр Тоби счастливчик.
— По-моему, это я счастливица.
— Вы мне напишете?
— Конечно.
Он поднял бокал.
— Я передаю вас в хорошие руки, Кэмпион. Вэвесор соберет печати. На это уйдет некоторое время, так что запаситесь терпением. А пока возьмите вот это.
Он подвинул к ней что-то через стол. Сначала она думала, что это печать святого Луки, но потом увидела листок бумаги.
— В Оксфорде к этому отнесутся с уважением.
— Не могу! — Она покачала головой.
— Почему? — рассмеялся он. — Свадьба дело дорогостоящее, Кэмпион. Вам потребуется платье, понадобится всех накормить, нужно будет где-то жить. Возьмите. Я настаиваю! Отдадите деньги, когда соберете печати.
Он дал ей тысячу фунтов. Она была смущена, потому что он и так уже заплатил за ее новую одежду, но Лопес отмахнулся:
— Вы забываете, Кэмпион, что вы богаты. Богатым несложно занимать деньги, это трудно только беднякам, кому они-то и нужны
Она взглянула на него, чувствуя, что будет тосковать по нему, по его насмешливому уму, мягкости, доброте.
— Еще одно?
— Возьмите. — Он, как фокусник, извлек печать. Она посмотрела на нее:
— Почему вы не оставите ее у себя?
— Потому что она ваша. Вы должны принять на себя часть грозящей опасности, Кэмпион, вы должны быть мужественны. Мужество вам не помешает. — Он задумался. — Отдайте ее на хранение Тоби, если хотите, но у вас должна быть хоть какая-то вещь вашего отца. — Он положил печать на середину стола. — Она ваша. Я вручаю ее вам.
Она взяла печать, сознавая, что тем самым снова ставит себя под удар. Лопес спросил:
— Вы сохраните ее?
— Сохраню.
Он одобрительно кивнул и еще раз поднял бокал.
— Вот и отлично.
Рано утром, когда от ветра по Темзе бежала рябь, а над мостом на насаженных на пики головах изменников шевелились волосы, Вэвесор Деворэкс прокрался в комнату Кэмпион. Двигался он беззвучно, будто большой кот, и не было никаких признаков того, что он пил. В руках он держал фонарь.
Дверь открылась без скрипа — предварительно ее смазал сам Деворэкс.
Кэмпион спала, положив согнутую руку ладонью вверх.
У него под ногой скрипнула доска. Он застыл. Девушка облизала губы, пошевелилась и снова успокоилась. Света фонарь давал мало, но вполне достаточно, чтобы распознать лежавшую рядом с кроватью печать святого Луки.
Вэвесор Деворэкс поднял ее.
Он отнес ее в комнату с видом на Темзу, опустил на специально подготовленный стол, где уже лежал маленький квадрат из толстого стекла. Он смазал его маслом и, достав свечу из фонаря, капнул сургучом и прижал печать.
Он повторил свои действия во второй, в третий раз.
Свеча снова оказалась внутри фонаря, а кусочек стекла с драгоценным грузом он обернул лоскутком муслина, затем шерстью и сложил свою добычу в маленький деревянный ящик. Потребовалась минута на то, чтобы в одних носках вновь проникнуть в комнату Кэмпион, положить печать рядом с кроватью и убрать со стола все следы своей деятельности.
Затем он вытащил пробку из бутылки, плюхнулся на кровать и выпил за свое здоровье. Завтра он повезет девушку в Оксфорд, а потом начнет собственную хитроумную игру. Это будет игра не Лопеса, не Кэмпион, а его собственная. Одной печати было вполне достаточно. Деворэкс усмехнулся и с наслаждением припал к бутылке.
Часть четвертая
Сбор печатей
Глава 26
Было утро. Над рыбным рынком в Биллингсгейте кричали чайки. По улицам грохотали телеги, город пробуждался, начинал торговать — тот самый город, который патрулировали парламентские войска, разыскивавшие Кэмпион.