Последнее прощение
Шрифт:
— Тоби, если ты не уймешься, я пойду по противоположной стороне улицы.
Он рычал и задиристо пялился на прохожих.
— Повинуюсь приказу, мэм, ведь я всего лишь простой солдат.
Она остановилась возле причудливых каменных зверей на карнизе дома сэра Гренвилла Кони.
— Мне страшно.
— Отчего?
— Что я ему скажу?
Ее голубые бесхитростные глаза смотрели на Тоби, и тот улыбнулся:
— Мы целую неделю об этом толковали. Ты же знаешь, что говорить.
— А если он не ответит?
— Тогда
Она отступила в дверной проем какого-то здания, пропуская шедших мимо людей.
— Давай в любом случае так и сделаем.
— Ты этого хочешь?
— Да. Только…
— Только тебя мучает любопытство. Меня тоже!
На миг Тоби чуть не поддался соблазну. Они могли уйти, убежать, забыть о Договоре, о печати, оставив их в том мире, воспоминание о котором Кэмпион хотела стереть из памяти. Они могли найти священника, пожениться, и Тоби плевать было на возмущение родителей, если он будет вместе со своей златокудрой красавицей.
Она застенчиво посмотрела на него.
— А если бы у меня деиствдтельно было десять тысяч фунтов годового дохода; отец бы одобрил наш брак?
— Если бы и тысяча была, он бы тоже одобрил! — рассмеялся Тоби. — Крыша на Старом доме перевесит любые его принципы.
Она посмотрела мимо него на дом сэра Гренвилла Кони.
— Возможно, он не захочет принять меня.
— Ну, так выясни.
— Жаль, что ты не можешь пойти со мной.
— Мне тоже, но никак нельзя. Он большая парламентская шишка, не забывай. Ему придется тут же арестовать меня, а это вряд ли тебе поможет.
Она бросила на него решительный взгляд.
— Я веду себя глупо. Что он может мне сделать? Он либо расскажет, либо нет.
— Вот именно. Я подожду тебя на улице.
— А потом в Лэзен?
— А потом в Лэзен. Она жалобно протянула:
— Поскорее бы разделаться с этим.
— Минуточку. — Он нес с собой кожаную сумку, назначения которой ей не объяснил. Но теперь он поднял ее, развязал и извлек содержимое.
Это была накидка серебристо-голубого цвета, нити были чуть тронуты серебром. Он приподнял ее, чтобы Кэмпион увидела серебряную застежку на вороте.
— Это тебе.
— Тоби!
Накидка была очаровательна. Материя переливалась так, что ей хотелось до нее дотронуться, надеть ее. Он нежно набросил ее на плечи девушке и отступил.
— Ты просто восхитительна.
Он действительно так думал. Проходившая мимо женщина одобрительно поглядела на Кэмпион. Тоби был доволен.
— Это твой цвет. Всегда носи именно этот оттенок голубого.
— Как она чудесна! — Ей хотелось посмотреть на себя, но даже на ощупь накидка казалась роскошной. — Ну зачем ты?
— Зачем? — Он ласково передразнил ее.
— Мне нравится.
— Это твоя дорожная одежда.
На стройной, высокой фигуре накидка ниспадала
— Можешь надеть ее, когда поедем в Лэзен. А теперь давай мне.
— Нет! — восторженно воскликнула она. — Я сейчас в ней пойду в дом Кони и буду знать, что у меня с собой есть что-то твое. — Она вцепилась в края накидки. — Можно?
Он расхохотался.
— Конечно.
Он протянул ей руку — удивительно, что человек столь злодейской наружности делает столь галантный жест, — и перевел ее через Стрэнд.
Она ожидала, что вся аллея перед домом Кони будет запружена подателями петиций. Сегодня, как ей сообщили, был день, когда сэр Гренвилл принимал простых людей, но, к ее легкому удивлению, темная аллея была столь же пустынна, как и прежде. В дальнем конце поблескивала река.
— Тоби!
Она остановилась перед крыльцом.
На миг он решил, что твердость изменила ей, но потом увидел, что ее руки возятся с чем-то на шее.
— Что?
— Вот. — Она ему что-то протягивала. — Я хочу, чтобы, пока я буду в доме, у тебя было что-то мое.
Это была печать святого Матфея, поблескивавшая золотом в мрачной аллее. С ладони у Тоби свешивалась цепочка. Он воспротивился:
— Нет.
— Почему?
Она не хотела брать печать назад.
— Потому что там она может тебе понадобиться. Возможно, это и будет то самое доказательство, которого он потребует, чтобы дать тебе какой-то ответ.
— Тогда я выйду и возьму ее у тебя.
— Она же твоя! Это ценная вещь!
— Она наша! Сохрани ее для меня.
— Я верну ее, как только ты выйдешь. Она согласилась:
— Ладно.
Он спрятал украшение на шее под рубахой и кожаной курткой. Тоби был рад, что она дала ему печать. Было приятно иметь что-то из ее вещей, ведь влюбленные не могут без талисманов.
— Я тебя подожду.
Они поцеловались, как целовались уже тысячу раз за эту неделю, а потом она решительно направилась к двери и потянула за цепочку с железной ручкой. Кэмпион пришла раньше срока, но ей хотелось поскорее завершить встречу. Ей надо было прожить целую жизнь, такую, о какой в безотрадном Уэрлаттоне она могла лишь мечтать, и сразу же после разговора с сэром Гренвиллом Кони она сможет уехать вместе с Тоби.
В глубине дома прозвенел звонок.
Она оглянулась на Тоби:
— Я буду думать о тебе.
— Я тебя люблю.
Ставень щелкнул и поднялся: «Да?»
Она повернулась:
— Я мисс Слайз. К сэру Гренвиллу Кони.
— Вы рано пришли. — Голос был невежлив. Ставень захлопнулся, и Кэмпион показалось, что ее не впустят, но потом она услышала скрип отодвигаемых засовов и поднимаемой щеколды.
В дверях стоял тощий, болезненный молодой человек, поманивший ее внутрь. Она оглянулась еще раз, улыбнулась Тоби и вошла в темный коридор.