Последнее танго в Бруклине
Шрифт:
Глава XXIV
Мэрион открыла дверь с первого звонка: – Ах, это вы, Милт, какой сюрприз! Входите! – У вас так приятно пахнет…
– Цыпленка варю. А вы как раз к обеду.
– Извините, не смогу задержаться. В Атлантик-Сити сегодня уезжаю, пожелайте удачи.
– Неужели в ваши-то годы за игорный стол сядете?
– Нет, что вы, просто одного старого клиента надо выручить.
– А я уж испугалась.
– Ну, как там наш молодой?
– Считает, что совсем
– Вот это да! Глядишь, скоро и в Бруклин сможет вернуться.
– Ну уж нет. Вы зря недооцениваете, травма была очень серьезная. От такой люди годами оправиться не в состоянии. Да надо еще принять во внимание психологические факторы. А уж в этом можете положиться на меня.
– А я-то думал, вы только с детьми работаете.
– Что дети, что старики, законы ведь одни и те же. – И она рассмеялась в восторге от собственного остроумия.
Милт кисло улыбнулся.
– Ну и где он, наш озорник?
– У себя в комнате, – Мэрион словно не заметила, что он не оценил ее юмора.
– Поднимусь. – Милт направился к лестнице.
– А потом перекусите, я бульона наварила – на пятерых хватит, – крикнула она ему вслед.
Бен валялся с газетой в руках на кровати, не потрудившись даже снять свитер.
– Привет, Бен, ты что же собственные правила нарушаешь? Этак брюшко себе отрастишь поплотнее моего, а? Как это у тебя на доске было написано? «Ненакачанные шины только тонущим в радость». Правильно?
– Вот, дожил, меня моими же заповедями побивают.
– А ты не подставляйся. – Милт плюхнулся в кресло.
– Видал, этот японец ваш важной был шишкой, некролог прямо на первой полосе. – Бен сунул ему газету. – А уж словеса-то, словеса…
– И для вас это паршиво, да?
– Не говори. Полный бардак, вот что я тебе доложу.
– Тебя, небось, этот Майкелсон со света сживает?
– А насрать мне на него. Сказал ему: «Мудила ты, и ничего больше», – а потом заявление об уходе подал.
– Об уходе?
– Вот именно, и туг кое-какие сложности прорисовываются. С Сарой, понимаешь, приходится сутками напролет общаться.
Бен понимающе кивнул.
– Да уж, не позавидуешь тебе.
– А то! Я уж по Майкелсону стал скучать, честное слово.
Бену бы расхохотаться, оценив этот свирепый юмор и абсолютную непроницаемость выражения лица гостя, но он все так же смотрел перед собой, невесело покачивая головой.
От Милта это не укрылось.
– Слушай, малыш, а что это ты так и пышешь счастьем?
– Оставь, пожалуйста, я такой идиот, такой идиот…
– Что-нибудь
– Ничего не понимаю. Ты почему от нее ушел, вот что мне объясни.
Молчание. Низко опустив плечи, Бен, сидя на кровати, крутил в руках газету, превратившуюся в жгут.
– Ведь ты же с ней был счастлив. – Милт покосился на дверь и перешел на шепот: – Вернись к ней… послушай меня, вернись, пока Мэрион тебя в колясочку не усадила, чтобы везти на детскую площадку.
– Поздно уже, – вздохнул Бен.
– Какое там поздно, она же тебя любит.
– Нет, Милт, ты не знаешь. Я в воскресенье поехал утром в парк… думал, сделаю ей сюрприз, помогу эту ее ораву накормить…
– Ну, а она? Она-то как тебя приняла?
– Никак, потому что вместо нее пришел этот врач.
– Какой еще врач?
– Ну этот, который на сердце оперирует. Вандерманн. Она опять к нему ушла, вот что.
– Минуточку, Бен, минуточку. Ты, значит, видел этого Вандерманна собственными глазами?
– Конечно.
– И было это утром в воскресенье, у входа в парк?
– Точно.
– Значит, ты ошибся. У него в воскресенье утром была операция, пересадка сердца.
– Да брось ты, я еще с ума не сошел.
– С ума ты не сошел, а вот зрение – уж ты не спорь – не то, что прежде.
– Да он же в двух шагах от меня прошел!
– Исключено. Я сам виделся с ним в воскресенье утром, и было это на Манхэттене.
– Ты? – Бен не верил собственным ушам.
– Да. Только это большой секрет; ну короче, ему-то и предстояло этому япошке, который концы отдал, поставить новое сердце.
– Неужели я правда обознался?
– Да, выходит, что так, ошибка вышла, и не первая за это время. – Милт снова опасливо покосился на дверь. – Вот что, давай уматывай скорее отсюда и возвращайся к Эллен.
В первый раз за все время их разговора на губах Бена мелькнула улыбка.
– Ты настоящий друг, Милт.
– Вот именно, а поэтому ты мне тоже окажешь услугу: придешь в гости, как всегда по субботам: карты, жаркое – ну, что тебе объяснять.
– Осчастливил так осчастливил.
– А почему я должен в одиночку страдать?
– Ну хорошо, считай, что договорились.
– Отлично! – Милт взглянул на часы. – Ладно, мне пора. Меня Дон Арнольд ждет в Антлантик-Сити. Сегодня первый раз на сцену выходит, вот и разнервничался.
– Так ты же подал заявление об уходе?
– Ну, Дона надо поддержать, мы с ним приятели.
– Привет ему от меня.
– Обязательно, тем более что он о тебе все время спрашивал.
Едва за Милтом закрылась дверь, как снизу донесся пронзительный голос Мэрион:
– Отец, к столу!