Последние часы. Книга III. Терновая цепь
Шрифт:
– Она плачет, – произнес юноша.
Его голос. В нем была глубина, тембр, интонации, которых она не слышала в те дни, когда он был призраком.
– Возможно, ей снится кошмар. – Голос Малкольма. – Джесс, с ней все будет в порядке. Она истратила большое количество энергии на то, чтобы вернуть вас к жизни. Она нуждается в отдыхе.
– Но неужели вы не понимаете – это все с ней из-за того, что она вернула меня. – Голос Джесса дрогнул. – Если она не поправится… я никогда себе этого не прощу.
–
– Но что, если она угодила в какую-то ужасную ловушку и не может выбраться?
Снова это легкое прикосновение, ладонь Джесса на ее щеке. Люси хотела повернуть голову, чтобы уткнуться лицом ему в руку. Это желание было таким сильным, что оно причинило ей боль.
– Что, если она нуждается во мне? Может быть, только я смогу вытащить ее оттуда?
Малкольм заговорил не сразу. Его голос зазвучал мягче.
– Прошло два дня. Если к завтрашнему дню она не придет в сознание, я попытаюсь связаться с ней при помощи магии. Я подумаю о том, что можно сделать, если вы в это время не будете стоять над ней и сходить с ума от волнения. Если вы действительно хотите чем-то помочь, можете сходить в деревню и купить кое-какой провизии…
Его голос стал тише и умолк. Люси снова очутилась в том темном месте. Она едва различала слова Джесса, его шепот доносился из другого мира: «Люси, если ты слышишь меня, знай – я здесь. Я позабочусь о тебе».
«Я здесь, – хотела она сказать. – Я слышу тебя». Но, как и в прошлый раз, и вчера, до этого, ее слова поглотила пустота, а потом она перестала думать и чувствовать.
– Кто у нас милая птичка? – спросила Ариадна Бриджсток.
Попугай Уинстон прищурился. Он не высказал никаких предположений насчет того, кто из них двоих является милой птичкой. Ариадна была уверена в том, что все внимание птицы поглощено горсткой бразильских орехов, которые она держала в руке.
– Я думала, мы с тобой немного поболтаем, – сказала девушка, показывая попугаю орех. – Ведь попугаев держат для того, чтобы они разговаривали. Почему ты не спросишь меня, как прошло мое утро?
Глазки Уинстона злобно сверкнули. Ариадна получила его в подарок от родителей давным-давно, когда она только приехала в Лондон и ужасно скучала по ярким краскам своей родины; этот город казался ей тоскливым, блеклым и безжизненным. У Уинстона было зеленое тельце, фиолетовая голова и отвратительный характер.
Его взгляд ясно давал понять, что никакого разговора не будет, пока он не получит орех. «Тебя перехитрил попугай», – сказала себе Ариадна и просунула угощение в клетку. Мэтью Фэйрчайлд держал в качестве домашнего любимца потрясающего золотистого
Уинстон проглотил орех, протянул лапку и вцепился в прут решетки.
– Милая птичка, – прошипел он. – Милая птичка.
«Ну, хоть что-то», – подумала Ариадна.
– Утро прошло хуже некуда, спасибо за то, что спросил, – произнесла она, просовывая между прутьями второй орех. – В доме так пусто и одиноко. Матушка без конца расхаживает по комнатам с удрученным видом – беспокоится об отце. Его нет уже пять суток. И еще… никогда не думала, что буду скучать по Грейс; но, по крайней мере, с ней можно было бы поговорить.
Она ничего не сказала насчет Анны. В ее жизни были вещи, о которых Уинстону незачем было знать.
– Грейс, – прокаркал попугай и с многозначительным видом постучал клювом по жердочке. – Безмолвный город.
– Действительно, – пробормотала Ариадна.
Ее отец и Грейс покинули дом почти одновременно, и эти события наверняка были связаны, хотя Ариадна и не могла понять, каким образом. Отец спешил в Адамантовую Цитадель, намереваясь допросить Татьяну Блэкторн. На следующее утро после его отъезда Ариадна и ее мать обнаружили, что исчезла Грейс – глухой ночью собрала свои скромные пожитки и ушла. Только во время ланча скороход принес записку от Шарлотты с известием о том, что Грейс взята под стражу и находится у Безмолвных Братьев, где дает показания относительно преступлений матери.
Мать Ариадны чуть не упала в обморок от волнения, прочитав записку. «О, мы приютили у себя преступницу, сами не зная об этом!» Ариадна в досаде подняла глаза к потолку и напомнила, что Грейс отправилась к Безмолвным Братьям по доброй воле, что они не арестовали ее и не выволокли из дома и что преступницей является Татьяна Блэкторн. Татьяна уже причинила людям немало неприятностей и горя, и если Грейс хотела сообщить Безмолвным Братьям какую-то новую информацию о деятельности матери, что ж, значит, она была законопослушной гражданкой.
Ариадна понимала, что скучать по Грейс смешно и глупо. Они почти не общались, когда та жила в их доме. Но одиночество настолько сильно угнетало, что ей сейчас необходимо было любое общество. Конечно, были люди, с которыми Ариадна совершенно точно хотела поговорить, но она изо всех сил старалась не думать о них. Она не могла называть их своими друзьями – это были просто знакомые. Но они были друзьями Анны, а Анна…
Ее размышления были прерваны пронзительным звоном дверного колокольчика.
Взглянув на Уинстона, она увидела, что попугай заснул вниз головой на своей жердочке. Девушка торопливо высыпала остатки орехов в кормушку, выбежала из оранжереи и поспешила в вестибюль, надеясь узнать какие-нибудь новости.
Но мать успела к дверям первой. Ариадна, услышав ее голос, остановилась на площадке второго этажа.
– Здравствуйте, Консул Фэйрчайлд. Добрый день, мистер Лайтвуд. Как любезно с вашей стороны навестить нас. – Она помолчала. – Может быть, вы хотите… сообщить нам что-то о Морисе?