Последние флибустьеры
Шрифт:
— Хотите показать пример? — спросил Равено, которого, похоже, также охватил немалый страх.
— Ну, разумеется, сеньор мой, ведь гасконцы и баски всегда идут впереди всех.
— Если вам повезет, следите за корзинкой, куда сядут графиня ди Вентимилья и Буттафуоко.
— Мы их поймаем на лету, уверяю вас, — бойко ответил дон Баррехо.
Потом, возвысив голос, он закричал:
— Занять места!..
На воду спустили две корзины, снабженные шестами. Гасконец номер один и Мендоса вошли в первую, погрузив ее своим весом в воду до половины; Де Гюсак и индеец заняли места во второй.
Воодушевленные
Графиня ди Вентимилья, сильно растроганная, махнула своим платком, приветствуя четырех смельчаков.
— Пошли!.. — крикнул дон Баррехо, схватив один из шестов. — Посмотрим, что там находится ниже водопада.
Корзины подхватило течение и быстро понесло к водопаду, который чудовищно грохотал, поднимая вверх целую завесу из водяной пыли.
Четверка прежде всего попыталась не потерять равновесие, поскольку корзинки были сделаны из коры легкого дерева. Внезапно, когда они меньше всего этого ожидали, смельчаки оказались над водопадом. Никто из стоявших на берегу не смог удержать крика ужаса при виде этого пугающего спектакля.
Воды реки низвергались с ужасным шумом несколькими потоками, словно река стремилась поскорее вырваться из этой западни и восстановить свой спокойный бег. Две корзинки покрутились немного, оказавшись в противостоянии противотечений, а потом их швырнуло мощным толчком вниз.
Гасконцам и баску чрезвычайно повезло, потому что они, сами не зная как, оказались под уступом водопада, среди корзин, каким-то чудесным образом уцелевших при испытаниях. Они правили к берегу, отчаянно отталкиваясь шестами, а достигнув его, подали знак флибустьерам, смотревшим на них сверху, приглашая тех, в свою очередь, пройти испытание.
Этот знак послужил сигналом к общему отправлению.
По команде Буттафуоко, сформировалось несколько маленьких флотилий, в которых корзины были связаны между собой крепкими лианами, чтобы люди могли попеременно оказывать друг дружке помощь.
Водопад заглатывал корзины ежесекундно, потому что теперь все флибустьеры стремились как можно быстрее оказаться у его подножия. Не всем, однако, это удалось, и некоторые корзины разбились при падении вместе с людьми, находившимися в них. Еще несколько корзин перевернулось, но таким опытным пловцам, как флибустьеры, удалось спастись, однако при этом они потеряли все плоды своей разбойной деятельности, которые бережно несли с собой от самого тихоокеанского побережья.
Равено де Люсан в своих записках дает весьма эмоциональное описание этого приключения; мурашки бегают по спине, когда читаешь эти строки.
Он писал, что самые отчаянные храбрецы в отряде, привыкшие бросать вызов любой опасности, дрожали как мальчишки, бросая взгляд на неудержимо низвергающиеся в бездну струи. Флибустьерам приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы остаться в наиболее благоприятном, самом близком к берегу потоке.
Если это удавалось, флибустьеры брали более или менее попорченные корзины и складывали в них то небольшое количество провизии и оружия, которое они смогли уберечь. Когда корзины уносило течением, их ранее спустившиеся товарищи бросались за кладью вплавь.
Через два часа отряд собрался на опушке леса, у больших костров, которые разожгли для того, чтобы высушить прежде всего порох,
В лагере находилась и графиня ди Вентимилья, отважно выдержавшая удачное испытание в компании Буттафуоко.
Самые именитые флибустьеры, как это было принято в их обществе, собрались на совет, чтобы обсудить план действий. Почти все приняли предложение послать индейца в сопровождении двенадцати вооруженных флибустьеров по крупным деревням племени великого касика; посланец должен был сообщить своим соплеменникам, что наследница вождя наконец-то объявилась и ожидает приветствия своих подданных на границе владений касика.
Видимо, это было единственно правильное решение, потому что гордые индейские воины, встревоженные приближением такого количества белых людей, могли устроить в лесу гибельные засады. Индейцу сообщили о принятом решении, и он отправился в путь без промедления, гордый уже тем, что его сопровождает отряд из двенадцати белых людей, вооруженных «громыхающими трубками».
В течение трех дней в лагерь не приходило никаких известий о маленькой экспедиции; Равено и Буттафуоко уже начали беспокоиться, когда к полудню третьего дня индеец и флибустьеры вернулись вместе с шестьюдесятью индейских воинов, вооруженных луками и палицами и ведомых юнко, самым старым и почитаемым во всех племенах колдуном.
Испанский язык был привычен даже для дикарей, которые не могли из-за наводнений и лесных пожаров общаться с какими-нибудь чужими людьми, поэтому Равено и Буттафуоко быстро договорились с могущественным персонажем, который после смерти великого касика руководил племенем.
Графиню ди Вентимилья отвели в шалаш из свежесорванных веток и показали всем воинам татуировку, которую она носила на правом плече: треугольник из семи звезд, окружающих красную змейку.
Эта проверка была очевидной для всех, потому что о таинственной татуировке знали только колдуны племени да самые знаменитые воины; ее нельзя было сфальсифицировать, в особенности — женщине, прибывшей из-за моря, из стран, где восходит солнце.
— Ты именно та женщина, которую мы столь долго ждем, — сказал графине юнко. — Впрочем, и без этого знака ты так похожа чертами лица и горящими глазами на покойного касика. Все мы готовы повиноваться тебе.
— Сбор золотых яиц обеспечен, — прошептал дон Баррехо, присутствовавший на испытании вместе с Буттафуоко и Равено. — Значит, и благосостояние моей таверны обеспечено.
Воины соорудили из веток и лиан носилки, набросили сверху шкуры ягуара и кугуара, которыми они прикрывали плечи, и подняли королеву под громкий воинский призыв.
Их сопровождали все флибустьеры, сгоравшие от нетерпения увидеть сказочные богатства великого касика.
Переход через лес закончился успешно; в каждой деревушке, куда прибывала графиня, ей тут же устраивали церемонию встречи с принесением клятвы покорности; а флибустьерам несли обильные угощения.
— Похоже на настоящий триумфальный поход, — сказал Мендосе и Де Гюсаку дон Баррехо. — Я бы хотел, чтобы он продолжался месяцев шесть. Не думал, что эти дикари, которые совсем недавно ели человеческое мясо, могут быть такими любезными. Эх!.. Уж этим Вентимилья всегда чертовски везло.