Последние первые планетяне
Шрифт:
– История вашей семьи тесно переплетена с этим местом…
– Лучше не скажешь, – отозвался Моргунов как ни в чем не бывало. – Три поколения тяжелого труда, и вот я там, где я есть.
– Полагаю, предки гордились бы вами.
Михаил сначала улыбнулся, однако затем смущенно махнул рукой.
– Это *я* горжусь ими, – вымолвил бизнесмен. – За свои годы эти люди чего только не пережили. От лучших лет до худших, что врагу не пожелаешь. – Он оживился: – Вы слышали, господин Давыдов, был период три четверти века назад, когда рудная компания откупалась от задолженностей работникам земельными участками? – (Николай ожидаемо
– Разумно.
Михаил попридержал мысль, пока мужчины не перешли к стенду у противоположной стены. Здесь в большинстве своем красовались снимки из далекого прошлого городских улиц. Во всяком случае, Давыдов узнавал некоторые места и названия заведений, однако выглядело все иначе. Не то чтобы особенно по старинке, потому как Борей-Сити да и все города Запада сами по себе выглядят, точно выдержки из прошлого, но просто по-другому: менее заезжено, местами даже свежо.
Хозяин коллекции позволил Николаю спокойно поизучать снимки с минуту-другую, а затем снова заговорил:
– В общем, скверное было время, когда, не имея средств расплатиться с сотрудниками честно заработанным юкойном, рудная компания откупалась от долгов этой лишней землей. – Моргунов раздраженно цокнул. Без сомнения, корпоративные уловки выводили его из себя. – Продолжалось это несколько месяцев. Едва ситуация нормализовалась, они, конечно, решили возвратить контроль над месторождением. Установили внушительную выплату за участки, с которыми местные все равно не знали, что поделать. Само собой, девять из десяти понеслись к «рудникам» – оформлять документы, и вскоре выходили довольные из магазинов с теплыми сапогами на зиму или пакетами с картошкой и колбасой.
– Но не ваши, верно? – догадался Давыдов.
– Дед был единственным, кто не повелся на эту чепуху. – (Моргунов говорил про дела семьи с такой завидной гордостью, что Николаю стало не по себе, что он не может так же). – Бабка заклинала его долгими месяцами, пока компания наконец не бросила эту затею. Однако дед не расстроился. Он хоть и был мужик работящий, но с головой дружил, так что понимал, что пара сапог в семье погоды не сделает, но вот земельный участок в загашнике сможет, если когда-нибудь ситуация развернется удачным образом. – Михаил с досады покачал головой: – Жаль, что старик не дожил до дня, доказавшего его правоту.
Давыдов, сам того не осознавая, все сильнее впечатлялся историей Моргунова.
– Выходит, участок перешел вашему отцу? – спросил он, уже не скрывая интереса.
– А затем от отца ко мне. – Ответ не заставил долго ждать. – Не стану лукавить, многие годы я считал землю мертвым грузом. Не накладным с точки зрения налогов, но бесполезным. Пока я служил в администрации, она интересовала меня не сильнее, чем погода в мегаполисах Большого Кольца, но…
Не дав собеседнику договорить, Николай, удивленный, переспросил:
– Вы работали в
– Мелким клерком, – отмахнулся Моргунов. – Или у вашего интереса иная причина?
– Я впервые об этом слышу, – пояснил Николай.
Бизнесмен язвительно посмеялся, мол, он совершенно не удивлен.
– У народа в городах, вроде Борей-Сити, – проговорил он затем, – память короткая, как и зима на Западе. Выбиваешься в люди, и твое прошлое, связанное с таким же неблагодарным трудом на «рудников», как у всех, в одночасье забывается. Вот ты уже бессовестный воротила и прохиндей, и в аду тебя ожидает особый котел для денежных мешков. Правда это не мешает тем же людям, которые гнобят тебя за спиной, затем кушать и выпивать за твой счет, строить тебе глазки, – вновь посмеялся Моргунов.
Николай предпочел не поддерживать порыв непубличного злорадства, однако не хотел, чтобы Михаил, оскорбившись, оборвал рассказ на полуфразе.
– Когда вы покончили с «рудниками»? – спросил он.
– Почти два десятка лет назад, – заметно насупившись, отозвался бизнесмен. – Тогда я понял, что у меня больше нет ни сил, ни желания пахать на корпов. Дедовская земля недурно подсобила. За прошедшие годы цена значительно возросла, – пояснил Моргунов. – Во многом потому, как в других городах Запада «ВостоковШтарк» прилично поднажали в направлении железных месторождений, и в регионе стали полагать, что вскоре основные центры добычи руды перекочуют сюда. Ценники на свободную землю унеслись в космос, и я воспользовался этим, чтобы заложить участок и начать собственное дело.
– Продовольствие, как я слышал?
– Продовольственные поставки, фермерские ссуды, недвижимость. Всего понемногу. – Моргунов рассказывал про бизнес так непринужденно, словно совсем не являлся феноменом своего места и времени – человеком, сумевшим выйти из-под корпоративного гнета и не быть раздавленным прессом суровой действительности. – В наших краях опасно зацикливаться на одном, – говорил он. – Рано или поздно организованные нападки со стороны крупных игроков сломят тебя. Нужно, так сказать, лавировать. Играть с деньгами, вечно изворачиваться, путать карты. Только сумев накопить достаточный вес, я сосредоточился на недвижимости в районе Треугольника. Сейчас это моя финансовая крепость, моя опора.
Давыдов, будучи под впечатлением, не слишком понимал, как ему отвечать.
– Люди не врут, говоря, что вы достигли высот… – пробормотал он.
– Это лестно, потому как правда, – закивал в унисон Моргунов. – Важнейшей отметкой моего успеха стал момент, когда я сумел выкупить обратно земельный участок. Железорудное месторождение, – напомнил он. – Я погасил залог, и он возвратился ко мне в полное владение. Это казалось большим достижением. Особенно с учетом, какой путь эта земля прошла от деда до меня. Семейное наследие, которое я не мог оставить. Понимаете?
Николай, оторопев, пожал плечами.
– Понимаете, – улыбнулся бизнесмен.
Он быстро подглядел время на коммуникаторе и, извинившись перед гостем, направил их к выходу из галереи. Михаил желал вернуться на нижний этаж, где вечеринка продолжала идти своим бурным чередом, и в то же время не хотел отпускать Николая, словно чувствовал, что еще не добился его безоговорочного единодушия.
– Необходимо проведать одну группу гостей, – снова извинился Моргунов. – Вам тоже будет интересно.