Последние первые планетяне
Шрифт:
Они в мрачной задумчивости вернулись в зал, где разливали напитки.
– Что это значит? – пространно спросил Антон, жестом подзывая бармена.
Девушки одновременно показали, что им довольно, и, когда первый помощник заказал бренди, Камилла ответила:
– Мне это не нравится.
– Да что не так? – не поняла невеста Минина.
Теперь офицеры синхронно всплеснули руками.
– Ты не видела… – пробормотал Антон. – Моргунов что-то задумал. Мила была права. Он теперь не станет сидеть сложа руки, когда в городе новый начальник.
– Чепуха, – вперед подруги отозвалась Диана. – Он хозяин вечера. Ему что уже, нельзя поговорить с гостями?
– Безо всякого
Невеста Антона кивнула.
– Исключено, – поддержала коллегу Леонова. – Очнись, Ди, мы говорим о Моргунове. – Девушка жадно взглянула на поднесенный Минину стакан, однако решению не изменила. – Все знают, что этот тип из кожи вон лезет, чтобы подмять под себя городские структуры, – сказала она, отведя взгляд в сторону. – Он крепко обосновался на Треугольнике и скорее рано, чем поздно возьмется за административный сектор.
– Громов противостоял ему, как мог, – закивал первый помощник. Он отпил из стакана, довольно пошипел, а затем договорил: – Столько лет с ним сражался. Кто б мог подумать, что Моргунову достаточно лишь подождать, пока не приедет молодой офицер издалека, ничего не смыслящий в местных делах…
– Чего именно вы боитесь? – снова перебила Диана.
Она пристально поглядела на подругу, и Леонова тотчас ответила:
– Громов столько лет потратил, чтобы наладить идеальный баланс в работе полиции… Понимаешь, Ди? Чтобы не приходилось выбирать: служить, прежде всего, рудной компании или Борей-Сити в целом. – Камилла тяжело вздохнула: – Если Моргунов вмешается со своими деньгами, то все испортит. В худшем случае превратит управление в личную армию, которая станет защищать только тех, кто угоден ему.
– Николай не показался *таким* человеком, – пожала плечами невеста Минина.
Впрочем, жениха она явно не переубедила.
– Кто знает, – бросил Антон и залпом выпил бренди. – Ситуация резко изменится, если Давыдов окажется загнан в угол. Разок он задействовал знакомства в Большом Кольце. Но на второй или на третий, или на четвертый раз ему обязательно откажут…
– Тогда за помощью он побежит к Моргунову, – закончила Леонова. – Готова спорить, тот прямо сейчас его обрабатывает.
Первому помощнику оставалось лишь удрученно вздохнуть.
Следующие несколько минут протекли примерно в тех же рассуждениях и горестных воспоминаниях о Василии Громове, который теперь, когда Минин с Леоновой надумали себе худшего касательно беседы нового начальника с бизнесменом, стал чудиться им не иначе как первым святым на всем фронтире.
Справедливости ради, Громов действительно был человеком недюжинной честности и стойкости перед соблазнами жизни в паршиво освоенном краю. Всякий раз, как начальство в Большом Кольце отказывало ему в поставках оборудования, замене арсенала или увеличении квоты на число сотрудников, более того, всякий раз, как начальство отказывало в просьбе еще задолго до того, как получало от него соответствующий запрос, Громов мог идти за помощью к местному богачу, зная, что тот поддержит инициативу, однако не шел. Не потому, что был слишком горд, чтобы спрашивать финансирования со стороны, не потому, что побаивался Михаила Моргунова, но потому как правда видел в бизнесмене дьявола местного разлива, сделка с которым неизбежно приведет к беде. Мелкая услуга здесь, крохотное поручение там – и Моргунов оказался бы повязан с полицией Борей-Сити нерушимой связью взаимопомощи и совместных грязных делишек, которые рано или поздно аукнулись бы Громову куда более серьезными последствиями, нежели скажутся недостаток в оружии и транспорте.
В отличие от среднестатистического жителя Борей-Сити, офицеры сталкивались с этой дилеммой каждый день службы
Все случилось до того стремительно, что троица не успела заметить, как в одну минуту гости вокруг еще занимались банкетной рутиной: выпивали, закусывали, притворно смеялись, осыпали друг друга грошовыми комплементиками, – а в другую уже носились из стороны в сторону, передавая по цепочке, как заразу, будоражащие вести. Сменяясь по двое-трое, люди липли к окнам на западной стороне особняка, показывали пальцами на улицу. Насмотревшись же вдоволь, с тяжелыми вздохами, и обхватив голову руками, уползали обратно в зал, молясь, чтобы кошмар прекратился.
Приученный на службе не терять головы при любых обстоятельствах, Минин схватил невесту за руку и, окликнув Камиллу, устремился к выходу. Перепуганная необъяснимым для большинства переполохом, вечеринка немедленно остановилась и стала, точно под прессом, вжиматься в пространства перед окнами особняка. Проходы первого этажа освободились, что позволило без препятствий проскочить сначала в вестибюль, а оттуда к парадному входу.
Молодые люди выбежали на крыльцо одними из первых, и тотчас их глазам предстало зрелище, шокировавшее толпу. На юго-западе, за городской чертой, горело одно из крупных фермерских хозяйств. Беспомощно поглощаемые пламенем, красным, будто оно вырвалось из глубин преисподней, одна за другой пропадали маленькие постройки, и каждый порыв ветра приносил вопли людей, в отчаянии молящих о помощи. Город быстро наполнялся завыванием пожарных сирен. Какофонию с парализующим ужасом слушали у поместья Моргунова.
Передав невесту в объятья подруги, Минин, не теряя времени, позвонил в управление, где на дежурстве оставался один из близнецов. В тот момент, как ему ответили, из особняка вынесло вторую волну зевак и вместе с ней Николая Давыдова на пару с хозяином. Мужчины взирали на происходящее среди сгустившейся вечерней мглы ничуть не с меньшим трепетом, нежели остальные.
– Горит «Большой Рог», – между тем огласил Антон сводки из штаба. – Сообщают, так быстро полыхнуло, что как будто не без чужой помощи.
– Поджог?! – истерично воскликнул Моргунов.
Антон уставился на начальника, а Давыдов, в свою очередь, на бизнесмена, чтобы тот не усугублял обстановку. Толпа, однако, успела подхватить брошенный вскользь слух и вмиг разнесла его по рядам. Можно было наблюдать, как в особняке люди отворачиваются от окон, стараясь расслышать принесенные в дом пугающие вести.
Крепко выругавшись, начальник полиции спустился с крыльца и подозвал Минина. Он махнул было рукой Камилле, однако та уже говорила по коммуникатору.
– Наши на месте? – обратился Давыдов к первому помощнику.
– Князевы почти на Тракте, – отозвался тот. – Максим едет в управление.
Николай замотал головой:
– Лучше пускай берет машину и мчит сюда. Подберет нас на полпути.
– Зачем терять время? Мой человек отвезет вас, – вдруг донесся голос Моргунова.
Оказалось, мужчина спустился во двор и прятался за спинами офицеров; поразительно тихо, что они не замечали его. Он выглядел теперь не столько испуганным, сколько страшно раздраженным, почти свирепым, будто горел его собственный дом. Не сразу, однако Давыдов догадался, что фермеры были у бизнесмена в заемщиках. Там, где одни наблюдали, как огонь пожирает амбары и загоны с животными, Михаил Моргунов видел, как сгорают сотни тысяч невыплаченных ему юкойнов.