Последние приключения Винни-Буха и все
Шрифт:
Провожали, конечно, водкой, а вот шампанское оставляли для встречи Нового года. Как Бух написал:
А вина не пей
Это для гостей.
Но когда водка кончалась, пили и кислое пенистое вино, которое Кролик называл шампузой.
Питачок еще любил бросить в бокал кусочек шоколадки и смотреть, как она сначала, плавно покачиваясь, ложится на дно, потом долго покрывается пузыриками, а потом медленно всплывает сквозь толщу прозрачного желтоватого вина - и снова тонет. За этими перемещениями он мог наблюдать часами. Но шампанское тоже кончалось.
В
Часа за два до Нового года вдруг вспоминали, что не нарядили Елку.
– Ой-ой-ой!
– Бли-ин!
– Е-мое...
И все скорее бежали к Елке - кто с мандарином, кто с кусочком фольги от шампанской бутылки, кто с чем. Елочных игрушек в Лесу, к сожалению, не осталось - побили.
И ведь главное, обидно, что побили не случайно, а специально. Ради куража, который случался между Новым и Старым Новым годами, сами стреляли по блестящим шарам на Елке из старого ружья Кристофера Робина, которое Сава называла АК-47. АК - Аружие Кристофера, а 47 - просто так, для красоты.
И еще так обидно, что стреляли Все (хотя обычно промахивались) и теперь не на кого было обижаться.
А ведь и еще есть обидное! Само ружье АК-47 позже потом куда-то потерялось, а елочных игрушек-то уже и не осталось.
Осталась только надежда на китаезов-экспортеров.
Пока же Винни лез на Елку с тем, что принесли: кто - мандарин, кто блестящую бумажку, кто - конфету, ну и - кто-что.
Зато сама Елка была - не позавидуешь. Высокая, густая, с мохнатыми лапами, раскинувшимися правильной ярко-зеленой пирамидкой. Просто чудо-ель.
– Никому не позавидуешь, - удовлетворенно каждый год отмечал Ё, стоя в сторонке.
– Пусть сами нам завидуют.
А что? И было чему. Тут светился мандаринчик, там - другой, а там поблескивала в лунном свете фольга, где-то ярким пятнышком виднелась конфетка, а кое-где - кто-что.
Тут к месту вспомнить, что они всегда забывали убрать Елку. То есть не в смысле красиво убрать - про это-то как раз всегда вспоминали, за целых два часа!
– а вот забывали потом убрать с нее игрушки. Ну, украшения. То есть только первые два месяца забывали, а потом - чего уж. Скоро Новый год.
Конечно, за год, который из нового постепенно становился старым, - или несколько таких годов - украшения тускнели, частично их растаскивали птицы, но волшебной новогодней ночью Елка словно начинала сиять изнутри, и всем становилось ясно, что приходит Новый год.
Тут Бух трескался с дерева (Елки) и Все скорей бежали садиться за праздничный стол.
И только успевали сесть, как раздавался бой курантов. Слабо так раздавался, издалека - то ли с Биг-Бена, то ли со Спасской башни долетал. Хлопали пробки, пенилось шампанское и Все кричали:
– С Новым годом! С новым
И Все были счастливы.
x x x
Дед Мороз приходил в самый разгар веселья. Настоящий.
Волшебный Лес Дед оставлял - как самое вкусненькое - под завязку. И конечно, после всех предыдущих гостей Мороз был тепленький. Под завязку. Шапка сдвинута на затылок, белая борода всклокочена, сам весь расхристанный и все время хохочет:
– Хо-хо-хо!
А Снегурочка до Леса не добиралась ни разу.
– А я эту, как ее, Снегурку назад, вишь, потерял, хо-хо-хо! Бобылем, е-кэлэмэнэ, обратно остался...
Дед с мороза махал целый бокал, шумно занюхивал локтем - Хороша! Хо-хо-хо!
– и продолжал:
– Народ-то как гуляет, хо-хо-хо! Как гуляет! Знать, стали люди жить хорошо... А можа, и совсем плохо, коли так гуляют! Хо-хо-хо!
И Дед Мороз опять махал. Он никогда не закусывал, что Всех поражало.
– А главна каждый норовит этого - того самого! Хо-хо-хо! Значит, залили глаза - и к лебедушке моей малолетней, к этой, как ее... Снегурочке! Ну, японский бог, ну, что за народ! Я об них чуть посох не обломал, все по рукам, да по рукам, да по лапищам! Так их, так их, так! Хо-хо-хо! А не уберег, вишь. Забыл где-то. Может, позовем? Все хором? Снегурочку? А?
– Да вы пейте, пейте, не стесняйтесь, - говорил тут Кролик, Дед, конечно, тут же выпивал и снова принимался хохотать.
Атеист Кролик относился к Деду Морозу с повышенной почтительностью. Будучи атеистом, он однажды - в какой-то из прошлых Новых годов - потихоньку подкрался и со всей силы дернул за седую бороду. Думал, оторвется... Дед охнул и так протянул его посохом вдоль спины, что у Кролика заплясали в глазах кровавые зайчики.
Посох Деда Мороза был разрисован звездочками и снежинками. И удар этот у него был хорошо поставлен: ситуация-то типичная. А он настоящий.
– Ах ты, зайчишка-плутишка! Ах ты, Фома неверующий!
– грохотал тогда Дед.
– А вот как не выдам тебе подарка, небось сразу уверуешь! Хо-хо-хо!
С тех пор Кролик, внеся в свои атеистические убеждения некоторые коррективы, был с ним особенно предупредителен.
Про подарки Дед Мороз заговорил не случайно. Хотя после всех предыдущих гостей его мешок сильно худел, но для каждого из Всех в нем находилось что-то необходимое. Где-то после пятой он начинал раздавать подарки.
На этот раз Питачку достался Штопор.
Винни-Буху - две новые блестящие пуговицы. Итальянские! И еще блокнотик.
Ё - красивый шнурок с кисточкой (запасной хвост).
DJ Gra получил роскошно изданную книгу маркизы де Морципан Как молодой человек должен вести себя в приличном обществе, чтобы его принимали в лучших домах.
– Ну, дед, ты прикольщик, - сказал DJ Gra.
– Я, короче, типа читать не умею.
– Вот, милок, заодно и подучишься, - добродушно ответил Дед Мороз.
А Сава получила Энциклопедию. И ведь был у нее позыв тоже что-то сказать, но вовремя Сава одумалась. И она сказала только: