Последние ратники. Бросок волка

Скрипец Антон

— Через сени четверо ломилось, — хмуро бросил он.

— Ещё один в подполе должен валяться, — кивнул в сторону распахнутого лаза Котел. — Из самострела, гад, садил… Попал даже, — неохотно добавил тучный гридень, впервые позволив себе чуть поморщиться от очередного толчка боли в плече. — Последний в окно сиганул. Вроде как атаман.

При слове «атаман» Перстень недобро зыркнул на своего дружинника. Но, покосившись на торчащее из Котла оперение стрелы, словно у того сквозь кольчугу пророс цветок,

кивнул Ромею. Тот моментально шмыгнул к выходу.

— Не отравленная хоть?

— Неплохо бы.

Скуливший до сих пор на полу разбойник с достойной похвалы резвостью вдруг вскочил на ноги и, воспользовавшись тем, что о нем забыли, рванул к тому же окну, через которое скакнул в ночь его квадратный атаман. Получилось гораздо хуже. Добежав до пялящегося в ночь проема, он вдруг резко остановился, будто кто-то накинул на него аркан и дернул назад. Медленно, как муха, вляпавшаяся в кисель, завалился на спину.

Оперенные древки торчали из груди, живота и даже лица.

В этот же миг из сеней в горницу с топотом конного дружинного полка ввалился Ромей.

— Лучники! — гаркнул он, будто для кого-то это стало открытием, и тут же бросился на пол. Остальные так же бухнулись вниз и, не сговариваясь, расползлись в стороны, ближе к стенам.

Спустя миг в окна ворвался шелестящий вихрь, со свистом прорывая обтягивающие рамы бычьи пузыри и сочно тюкая в стены, утварь и пол железными клювами. После первой волны Перстень осмотрелся, как волк, угодивший в родную стихию охоты.

— Ромей, ты двери хоть запер?

— А то. Копьями подпер. Во дворе у двоих мертвых взял.

Откуда во дворе взялись двое с копьями, да еще и мертвые, никто уточнять не стал. Интереснее было другое. Как так могло случиться, что в этой глухомани завелось чуть ли не целое войско?

— Да хрен с ней, с дверью, — простонал из своего закутка Котел. — Как бы они сейчас всем скопом в окна не поперли. А то я тут как брошь у бабы на сарафане — пришпиленный и бесполезный.

— В окна только по одному можно, пусть лезут, — ровным голосом заметил Хром.

— Окон пять, а нас только трое, — сварливо напомнил Перстень.

— Да ладно, что ты придираешься, калеку тоже можно считать, — промычал Котел, осторожно ощупывая рану.

— Это я тебя вообще-то не посчитал.

— Ты че?! Ты ж меня знаешь!

— У меня тоже есть оружие, — донеслось вдруг из-за печки. О затаившемся там парнишке как-то успели позабыть.

Перстень встретился недовольным взглядом с Хромом.

— Теперь-то мы, конечно, спасены, — процедил сквозь зубы белозерец. — У него ведь оружие есть…

Из тесного закутка донеслось недовольное бормотание.

— Ну, так что, колчерукий, — оборотился к Хрому воевода. — Теперь-то, может, расскажешь, что тут к чему и какого лешего?

Убьют тебя — никто и не узнает, за каким хреном мы сюда пёрли и чего такого разнюхали, что аж на засаду налетели.

По лицу однорукого было видно, что мнения своего он не поменял, и для лишних ушей ничего произносить не станет. Но лысый всё же говорил дело. Кто его знает, кому из них посчастливиться выбраться отсюда?

— Здесь недалеко есть схрон. Надёжный. Старый. Эту халупу специально выстроили для сторожа, что неотлучно здесь должен был находиться и следить, чтоб никто не проник.

— И где же он? Проспал нападение?

— Там его нашёл, внутри. Давно уже холодный. Не вчера они тот схрон нашли. И вскрыли.

— Это что ж там такое хранится, что такая таинственность понадобилась? — краем глазом выглянув в окно и снова пригнувшись к полу, спросил Перстень. — И такая армия для того, чтобы нам рты позатыкать…

— Как раз то, что может остановить целую армию. Настоящую. Большую. Или заставить обезлюдеть целый город.

— Понос что ли? — прокряхтел Котёл.

— Оружие. Особенное. Такое поветрие, если распылить которое среди людей, умрут все.

7. Вскрытый тайник (окончание)

На миг повисла тишина, прерываемая отрывистыми выкриками и беготнёй вокруг избы. Казалось, слышны стали даже звуки натягиваемых тетив.

— Слыхал, Ромей? — первым подал голос Котёл. — А ты ещё на мои ветры наговаривал.

— Это как же можно такой воздух сделать? — непонимающе уставился на Хрома Перстень. — И за каким хреном?! И как можно хранить в схроне… воздух?

— Можно. Есть такие бочки, железные. Хотя, в этом, собственно, и дело. Их там уже нет. Кто-то унёс. И если где-нибудь теперь их откупорит — не позавидую тем, кто окажется рядом.

— На кой они были надобны?! Кому?!

— Эти вопросы уже не из тех, что могут вам помочь, если меня порешат. Того, что сказал, хватит. Кто выживет — ступайте к Светлому.

— А что сразу не к Роду-батюшке? — фыркнул, скорчившись при этом от боли, толстяк.

— Потому что всего три человека знали об этих тайниках. Светлый, боярин Клин Ратиборыч, да я. Мне и грамоту-то дали для того как раз, чтобы поглядывал время от времени за схроном да при необходимости мог, не объясняя ничего, с наместника помощи истребовать.

— Что за боярин такой?

— Уже и не знаю, — нехотя выдохнул Хром. — Когда узнал, что за мной в весь татей послали, подумал, мало ли совпадений. На всякий случай решил проверить тайник. А вот то, что его вскрыли, а нас тут поджидали, вряд ли можно назвать совпадением. И пока всё указывает именно на Клина. Поэтому и говорю — сразу к Светлому. Другим веры нет.