Последние сумерки
Шрифт:
Единственно чего не хватало сейчас, чтобы умереть от избытка восторга, так это воды. Простой воды, хотя бы полстакана… Ну, ничего. Минуты, наверное, две осталось до открытия метро. «Дома попью», – подумала Юлия, счастливо закрывая глаза.
– Девушка! Вы зачем же на камне лежите?! Нехорошо – простудитесь.
– О! Как здорово, что мы вас встретили!
– Вот удача!! Счастливчик ты сегодня…
Юлия с трудом
– Спасибо вам за цветы. Так приятно было…
– Пожалуйста, – устало улыбнулась Юлия.
– А я вас приглашаю на день рождения, – сказал Флай.
– Спасибо. А когда?
– Да сейчас! Именно что – сейчас!! Мы вот как раз и едем мой день рождения праздновать! Хотите шампанского с апельсиновым соком?! Здесь одно кафе есть, модное, они там такой утренний коктейль делают – на завтрак, представляете?! Вот, хотим попробовать…
– Мне домой нужно, – сказала Юлия, с сожалением изгоняя из сознания образ запотевшего бокала с пузырьками апельсинового цвета.
– Да всем домой! Я вас очень прошу, только по одному коктейлю… Поздравим меня быстренько – и все! А то я всю ночь работал для других, даже не попраздновал толком… Ну, пожалуйста. Без вас мне будет грустно.
– Но я не могу… – тихо объясняла Юлия. – Мне еще рыбок кормить, понимаете…
Но ее никто не слышал. Друзья Флая наперебой кричали что-то смешное, при этом активно размахивая руками.
– Девушка, соглашайтесь – он все равно не отстанет!
– Тем более – именинника обижать нельзя!
Рядом, взметнув фонтан теплых брызг, затормозила старая черная «Волга». И водитель горячей наружности тоже стал горячо кричать с вкусным южным акцентом:
– Нэлзя, нэлзя абижать, дэвушка! Садысь, у мэне времени нэту…
– Я идти уже никуда не могу. Совсем, – честно сказала Юлия.
– Зачем ходить?
Флай склонился над ней, окутав запахами парфюма, пота и алкоголя. И вот она уже поднята над землей, и теплые ладони сквозь мокрое платье кажутся горячими.
– …сейчас в тачку, три минуты – и там!
Юлия покорно обхватила руками шею именинника. Приглушенно и плавно, будто бы издалека, послышался одобрительный смех его беззаботных спутников и возбужденные комментарии «южного» водителя. А сама Юлия и не осознавала тонкой счастливой улыбки, игравшей на ее бледном лице все время, пока она, млея в сухом уютном салоне, подставляла лоб поцелуям летнего ветра из открытого окна старой «Волги».
– …потом,
Город остывал. Потел утренней росой – как выздоравливающий от простуды после таблетки аспирина. Впереди было несколько часов сонного отдохновения перед следующим приступом жара. Как предвестники нового прилива сухой изнуряющей лихорадки уличных «пробок» вдоль тротуаров ползли первые поливальные машины, смывая с обочин липкую испарину «ночной жизни». Нервно вздрагивая усталыми веками, гасли астеничные фонари.
– …но день рожденья-то раз в году все-таки, а?!! Тем более – такое дивное утро…
Впереди из жемчужной дымки экзотическим перстнем вырастал изящный шпиль знаменитой высотки. А еще выше прошивала белой нитью натянутый над Москвой светло-голубой шелк неба тонкая стальная игла самолета, уносящего в далекую Испанию спокойное и респектабельное будущее Юлии. В рассветных лучах загоралось ослепительное, высоко-каратное золото Садового кольца.
– Да ты не беспокойся, – заботливо заглянул ей в лицо веселый диджей. – Здесь совсем рядом – на Баррикадной…
В одном из окраинных районов, устав биться плавниками о круглые стенки аквариума, одна за другой безропотно засыпали некормленые рыбки.
Юлия знала, что очень скоро ей позвонит СЧАСТЬЕ, по имени Вячеслав…
Глава 15. Сват
«…Все природные явления, смена времен года, сезонные изменения погоды объяснялись по Бусову календарю отражением в Яви того, что происходит в Нави, в мире богов и духов. Например, конец Зимы и наступление Весны связывались с тем, что Дажьбог отрекся от богини зимы Мары и притек к богине весны Живе…»…
Под утро Вячеслав зашел взглянуть на Юлию.
Казалось, жар уменьшился. По крайней мере, она больше не металась по кровати и не стонала. Какое-то время он внимательно смотрел на нее с порога комнаты, а потом молча вышел.
В пропахшем целебными отварами коридоре ему встретились Агафья с Матвеем. Они уже несли Юлии завернутый в пуховый платок очередной горшок со снадобьем. Правда, его запах разительно отличался от первого. У Вячеслава даже защипало глаза и запершило в горле, такой ядреный дух шел от него.
– А я все же говорю тебе, надо в мазь добавить барсучьего жиру, хуже-то всяко не будет, а, докторица? – тихонько говорил Матвей Агафье.
– Он тут ни к селу ни к городу! – старушка возмущенно косилась на мужа. – Или ты целителем стал?
– Все-таки хоть капельку, а нужно… – не унимался Мотя.
– Вот и мажься им сам, хоть с ног до головы… Доброго утра тебе, касатик, – отвлеклась от пререканий с мужем Агафья, только теперь заметив Вячеслава.
– Раненько ты сегодня поднялся, – заметил дед. – Или не ложился?