Последний алмаз

Беркут Александр

Тор безоговорочно пошёл помогать спатхам, а медичка направилась к воину с травмой головы.

Я тем временем обратился к начальнику отряда.

– Что с пленным делать будем?

– Надо попробовать разговорить его. На сколько я понимаю, нам здесь придётся задержаться, а иметь рядом таких многочисленных врагов не хотелось бы.

К нам подошёл воин и протянул мне пучок наших стрел. Крови на них не было, видимо их хорошо очистили.

– Спасибо, - поблагодарил я, - они ещё могут нам пригодится.

Мы с Кнубуром направились к пленнику, возле которого стоял часовой. Едва мы приблизились, как связанный коротышка, искоса взглянул на нас и с какой-то ленцой в голосе произнёс:

–

Скоро вы все станете едой для нашего племени. Есть вас будут медленно, чтобы насладиться вашими криками, когда от вас будут отрезать меленькие кусочки мяса и макать в вашу кровь. – Он даже облизнулся, как будто и сам надеялся принять участие в этом своеобразном пиршестве.

– Ты умрёшь быстрее, - не остался я в долгу, - мы ткнём тебя в зад кинжалом и посадим на дорогу. Думаю, ты и сам знаешь, что дальше произойдёт.

Карлик ощерился, показывая острые зубы.

– Вашего мяса хватит надолго, вы каждый день будете видеть, как съедают одного их вас, и крики того, кто в этот день станет едой, будут сливаться с криками ужаса тех, кто будет видеть наше пиршество, зная, что завтра наступит его очередь.

– Он говорит это для того, чтобы мы его убили быстро, - вполне спокойно проговорил Кнубур.

– Согласен с тобой, - поддержал я, - но этот сморчок даже не может представить, какую жуткую смерть мы ему приготовили. – Моя улыбка была достаточно кровожадной, и одновременно ехидной до невозможности. – Правда он может умереть быстро, если расскажет нам про своё племя. А если он ответит на все наши вопросы, то, может быть, мы и совсем отпустим его.

Но дикарь не поддался на мою уловку. Он утробно закудахтал, видимо смеясь, и вновь попытался разозлить нас.

– А ваша женщина станет женой вождя племени, а когда она ему наскучит, она станет женой всех остальных мужчин, пока не сдохнет под одним из нас.

– О, кстати, - я закрутил головой высматривая Иглу, - хорошо, что ты, несчастный, напомнил о ней. Сейчас я её позову и она, возможно, прямо здесь сделает тебя своими мужем!

Карлик и Кнубур в изумлении открыли рты. Видимо мои слова огорошили и того, и другого.

– Валерия, - позвал я медичку, - тут вот товарищ отказывается рассказывать о своём житье-бытье. Не поможете развязать ему язык.

– Сейчас подойду, - отозвалась девушка, заканчивая перевязку головы раненного воина.

– Ну всё, приятель, - посмотрел я на пленника, - сейчас жрица начнёт тебя спрашивать, а ты отвечай не быстро, чтобы мы успевали запоминать.

– Я ничего не скажу. – в голосе коротышки послышались истерические нотки. Видимо он что-то почувствовал в спокойном и уверенном голосе той, кому он предрекал позорную смерть.

– А может Тора позвать? – спросил Кнубур.

– Нет-нет, - сразу ответил я, - если бы тут был Тор, то скорее всего этот недомерок был бы уже мёртв.

Начальник отряда потёр подбородок и согласился, - да, пожалуй, ты прав. После слов о женитьбе их вождя на сеньорите Валерии, мы бы уже ничего не услышали.

Пристроив рядом с перебинтованным воином сумку с Чучей, Игла подошла к нам.

– Что не колется? – по-простому спросила она.

– Ага, - вздохнув ответил я, - в несознанку ушёл. Помоги человеку поделиться всем что он знает.

– Это мы запросто, - и Лерка полезла в кармашек на поясе. Вытащив оттуда какую-то таблетку, она рукояткой кинжала размяла её в ладони, и быстро присев дунула этой пыльцой в лицо пленника. – Через минуту можете спрашивать, хотя, скорее всего, он и сам начнёт болтать. Если надо будет его остановить – шлёпните его по щеке и быстро задайте вопрос. – И с этими словами медичка направилась к раненым.

Провожая её взглядом, я задумался. Мне казалось,

что все таблетки, Лерка достаёт из одного и того же кармашка. На вид, цвет и размер, они вроде все одинаковые, однако одни она даёт нам с Тором, чтобы мы не подхватили какую-нибудь заразу в джунглях, другие, чтобы успокоить меня, ещё какие-то от всяких нехороших болезней, которые передаются тем самым путём. А теперь она, казалось бы, такую же таблетку распылила дикарю, чтобы он поделился сведениями о своей жизни. Что-то тут не так! Уж не внушает ли она нам от чего хочет вылечить. А наши организмы, поддавшись её уговорам и наставлениям сами вырабатывают то, или иное лекарство. Мысль, конечно, бредовая, и усмехнувшись над своими такими рассуждениями я уставился на пленника, который начал говорить.

Где-то через полчаса, мы дали ему попить, потому что голос его захрипел. Глоток воды с соком священного дерева, помог ему, и даже поспособствовал словесному поносу, который выдавал этот, судя по улыбке, счастливчик.

Начал он издалека, с самого своего тяжёлого, но местами радостного детства. Потом мы узнали, как он становился мужчиной и пройдя довольно суровое испытание, стал воином племени. Старели они так же долго, как и спатхи, и как выяснилось, по началу у них были такие же проблемы с рождением детей, но племя без устали работало над решением этого вопроса, и они, таки, нашли выход! Когда семья собиралась завести ребёнка, их отправляли на самую окраину джунглей, и на границе с пустыней они жили примерно год. Когда рождался младенец, они возвращались назад. Этот хитрый план, подсказанный жрицей племени, позволил им сохранять популяцию, в размерах достаточных, для того, чтобы и отражать нападения хищников, и не голодать от недостатка пропитания. А проблемы с едой, у них видимо были, раз они, на сколько можно было понять, вполне могли съесть и соплеменника, если он в чём-то проштрафился.

Пару раз нам пришлось оплеухами останавливать «говоруна», чтобы задать интересующие нас вопросы. И, наконец, мы добились от него сведений о самом племени, его так сказать количестве и качестве. По количеству получалось, что их было приблизительно пять тысяч, но жили они не в одном месте. Основа племени располагалась как раз за круглым строением, в тех подземных пещерах, что мне удалось увидеть, находясь в трансе. А вот вторая часть обитала, на границе джунглей и пустыни. В этом приграничном поселении жили молодые пары, которые собирались обзавестись ребёнком, а так же старики и больные, или изувеченные в битвах с хищниками журы. Как мне в конце концов удалось выяснить в этом поселении все жизненные процессы протекали в обычном времени. То есть, люди продолжали стареть, как и положено. И сюда покалеченных отправляли специально, чтобы не кормить их долго. Они сами, как могли добывали себе пропитание, и постоянное недоедание только укорачивало никому не нужную жизнь. Семьям с детьми племя помогало продуктами, потому что новые молодые и сильные воины были нужны. Надо добавить, что лет до пятнадцати дети и у спатхов и у дикарей, росли быстро, а вот потом их взросление постепенно замедлялось, и даже в восемьдесят они выглядели сорокалетними, не потеряв при этом жизненных сил и остроты ума.

Этот феномен, думаю, заинтересует наших учёных, когда мы, наконец, сможем об этом доложить объединённому совету.

Сумели мы задать вопрос и о хищниках, с которыми их народу приходилось систематически сталкиваться. На сколько можно было понять – это были всё те же животные, которых мы уже знали.

А вот вопрос о странном кургане вызвал у пленника неоднозначную реакцию. Он вроде сказал, что это плохая штука, но тут же добавил, что их племени надо жить рядом с ней. Почему это так, я добиться не смог.